- А вот сейчас вас палкой! - Подскочил я как пружина и в самом деле запустил в рыжих сестричек сухой веткой, подвернувшейся под руку.
- Злой! Жадный и злой, не дал даже попробовать! ТЯВ - ТЯВ! - Обиженно затявкали зверьки, шустро убегая, прячась в заросли кустов.
Нифига себе наглёжь! Это что же получается, они будут кусаться, а остальные терпеть? На ум вдруг пришли рифмованные строки, которые немедленно захотелось высказать нахалкам.
- Эти прохвосты совсем не просты.
- Намеренья лис нечестны, нечисты
- Мелькнули хвосты, затрещали кусты.
- Теперь будет слышно их на полверсты!
В зарослях до того было тихо, но вдруг затрещали ветки, будто вместо лёгких маленьких щенков сквозь них ломился большущий лось.
- ФЮ - ФЮ! Это заклинатель! ФЮ - ФЮ Мальчик заклинатель. - Послышалось над головой сквозь птичий свист.
Оглянувшись я не увидел поблизости ни мальчиков, ни девочек и пожал плечами. Наверное, показалось. Вокруг было тепло и красиво. Мягкая, будто шёлковая зелёная трава, поднимавшаяся почти до плеч, нежно гладила руки. Шелестели листья на деревьях. Кое-где качали головками огромные ромашки, колокольчики, лютики. Стрекотали гигантские кузнечики, пели птицы. На душе было хорошо и спокойно. Никакие вопросы вроде: "Как сюда попал?", "Что делать?", "Куда идти?" - не беспокоили. Я просто подтянул шорты, превратившиеся в широченные штаны, всунул ноги в огромные ботинки, приподнял подол футболки, завязал его в узел, чтоб не наступить и потопал, куда глаза глядят.
Правда идти оказалось непросто. Вскоре стало чудиться, что окружающая природа решила поиздеваться, подшутить над моим внешним видом и неуклюжестью. Ветками словно руками деревья постоянно зацепляли как будто хватали громадного размера одежду. Как я не старался, временами она попадала под ноги и приходилось останавливаться распутывать, выдёргивать. Несмотря на затянутый до предела ремень, постоянно спадали шорты. Но главные неприятности доставляли конечно ботинки, которые на маленьких ступнях смотрелись вроде укороченных лыж. Их вообще невозможно было как-то закрепить, подогнать по размеру. Впрочем, через несколько минут удалось привыкнуть, приспособиться и относиться ко всему спокойно, словно так и должно быть. Когда животик попросил еды, внутри меня словно кто-то посоветовал, заставил произнести определённые слова:
- Забирайся в кущи, ищи где погуще, там найдёшь покушать сладкие груши.
Пробормотав незнакомые фразы, я направился туда где, на первый взгляд, теснее стояли стволы и плотнее переплетались ветки. Там и правда обнаружилось дерево с сочными созревшими плодами. Взрослые, наверное, сказали бы, что сначала перед едой положено вымыть руки и продукты питания, но никого рядом не было, чтоб научить уму-разуму. В результате ребёнок беспрепятственно отправил в рот самые отборные, спелые фрукты, поднимая их прямо с земли и даже не вытирая.
Наевшись я побрёл дальше и встретил зайчат, которые встав в кружок хором декламировали считалочку:
- Заяц белый или серый будет заяц самый смелый...
Помахав рукой, я прокричал: "Привет!" и понял, что храбрецов среди них пока нет. Трусишки тотчас испугались, притаились, прижали ушки. Правда потом видимо разглядев малыша, замахали в ответ лапками, приглашая попрыгать с ними вместе, поиграть в чехарду. Попробовав, вскоре пришлось признать, что это невозможно. Огромная обувь не желала сигать вместе со всеми, а разлеталась в стороны, норовя получше замаскироваться. После первого же скачка чехарда превратилась в прятки, причём ботинки не выглядывали, не кричали: "Ку-ку, ищи нас", - лежали себе в канавке, зарывшись в прошлогоднюю листву и молчали. Не обрадовались они даже, когда глазастая белочка помогла их найти, разглядев сверху.
- Спасибо, Пушистый хвостик! - Поблагодарил я и побрёл дальше, загребая пыль словно лыжами снег.
Неожиданно сверху на голову что-то посыпалось. Оказалось, что вторая хвостатая подружка, хихикая как озорная девчонка, кидает мне кедровые орешки. Поблагодарив ещё раз, я собрал подарок в карманы и стал щёлкать. Через некоторое время под ноги попалась еле заметная тропинка, которая привела к корням большого, старого дуба. Там была чья-то нора или берлога. Над большим круглым входом висела вывеска с надписью: "Секунд Хонд". Что-то знакомое было в этих словах и захотелось зайти. Дверь оказалась заперта, не открывалась, но над ней висел колокольчик, а шнурок так и просил, чтоб за него дёрнули, причём просил не абстрактно, а вполне конкретно.
- Дёрни за верёвочку, дитя моё. - Уговаривал он еле слышно.
Когда удалось дотянуться и звякнуть, вместе со звоном послышался стон: "Ну зачем же так хватать?! Я же не резиновый".
- Извините, больше не буду. - Пробормотал я, а шнурок уже снова упрашивал: "Дёрни за верёвочку, дитя моё".
Пришлось задуматься. Как же поступить? Вдруг потяну, а ему будет снова больно? Разрешив сомнения, деревянная дверь вскоре открылась и на поляну выглянула красивая, нарядная девочка с весёлыми глазками и пышными фиолетовыми кудряшками. Её блестящее платице переливалось фиолетовыми блёстками в тон волосам. Повертев по сторонам головкой, юная мадмуазель наконец обратила на меня внимание, поняв, что больше звонить просто некому.
- Малыш, ты ко мне? Что ты хочешь?
Как тут ответить? Чего мне здесь надо? На ум ничего путного не приходило.
- Просто шёл мимо и увидел знакомую надпись. - В конце концов шёпотом вырвалось изо рта сквозь смущённое пыхтение.
Маленькая прелестница, хотя и была выше на голову, мне сразу понравилась, и я застеснялся.
- Как тебя звать? - Улыбнувшись спросила незнакомка.
- Не знаю ... не помню. - Неожиданно пришло понимание вместе со словами.
- Его зовут маленький воришка Шкет. Юлки так сказал. - Прострекотала сорока с соседнего дерева.
- Ещё Лиси кричали, что он жадный и злой.
- Ну, этим прохвостам верить не стоит. Придумай сам как тебе называться. - Предложила симпатичная умница, щёлкнула пальчиками, и её одежда превратилась в розовую, словно сшитую из лепестков шиповника.
Как интересно, оказывается можно сочинить себе имя..., но закончить эту мысль мне не дали.
- Фея назвала лепрекона прохвостом! Фея назвала лепрекона прохвостом!
Сорока сорвалась с ветки и полетела куда-то вглубь леса постоянно повторяя последнюю фразу.
- Вот сплетница, а я ведь лис так отругала. - Всплеснула ручками барышня и стала жёлтенькой как одуванчик. - Теперь жди неприятностей от лепрекона. Эти создания необычайно мстительны в мелочах. На серьёзное-то противостояние у них "кишка тонка". Ладно, заходи, поговорим с тобой лучше дома.
Своей маленькой нежной ручкой она взяла мою ладошку и как старшая сестрёнка потащила за собой в нору. Я только успевал переставлять ноги в гигантских ботинках, которые так и норовили соскочить и потеряться в полумраке прохода.
- Что ты упираешься, еле плетёшься?! - Звенел её голосок по пути.
Сама юная фея то бежала, пританцовывая, то скакала на одной ножке будто играла в классики. Наконец вытолкав в освещённое старинными лампами круглое помещение, хозяюшка внимательно осмотрела меня с ног до головы и захихикала, перекрасившись в голубой цвет, став похожей на колокольчик.
- Да, в таком снаряжении не побегаешь! Тебе надо срочно переодеться. У меня как раз есть кое-что. Мы можем с тобой поменяться.
Я кивнул, но сразу сложилось впечатление, что согласия гостя и не требуется, оно подразумевается, само собой. Если бы мне пришло в голову отказаться, новая знакомая наверняка сильно удивилась бы и стала настаивать, уговаривать, словно приглашая играть в игру, которую сама придумала и хочет непременно испробовать.
Потянув шторку, оранжевая затейница воскликнула: "Вуаля!" - и перед взором распахнулась большая ниша. В глубине развешенная в шифоньерках, разложенная в шкафчиках на полочках, на столиках и на стульчиках располагалась разнообразная одежда, обувь и всякие знакомые и незнакомые предметы. Всё это было неновым, потёртым и даже слегка запылившемся. Проказница дунула в самый пыльный угол, звонко чихнула, рассмеялась и стала ловко меня раздевать. Стащив футболку, успевшую давно развязаться и волочившуюся по полу, сразу же закинув её в бельевую корзину, она напялила мне сначала пышное белое платице.