— Там видно будет!..
— Замолчи! Не клевещи на женщину! Из-за тебя я отказался от любви, от всего...
Он готов был задушить ее, потом пойти к прокурору и сказать: «Я ее убил! Снисхождения не прошу!»
«Неужели она вечно будет со мной?»
Как ему хотелось бежать куда-нибудь. Но... Он привык к комфорту, ее комфорту, и не мог жить иначе. Слабость, подлость... однако... Человек способен забыть даже свое преступление, если оно осталось нераскрытым; как же не простить себе ненаказуемую мерзость?
«Странные мы люди! Почему бы мне не жениться на Драге? Назовут сумасшедшим. Нет, этого я не сделаю».
Дакова отправилась к родственникам, чтобы поделиться с ними своим горем.
Даков пошел к Драге.
Девушка, уже одетая в новенькое деревенское платье, укладывала свои вещи. Увидев Дакова, она вспыхнула.
А он впервые внимательно смотрел на этот хрупкий полевой цветок, выросший среди бурьяна, облагородившийся на городской почве.
«Да, эта девушка смело могла бы явиться в клуб на конкурс красоты!»
— Зачем ты взяла мою фотографию, Драга?—нежно спросил он.
Девушка покраснела еще гуще.
— Если хочешь, я подарю ее тебе на память.
Драга, ничего не ответив, быстро поднялась, схватила
его руку и поцеловала ее. Это не был традиционный поцелуй служанки-рабыни, готовой умереть за своего господина.
На глазах у нее показались слезы, и она выбежала из комнаты.
Из города выехала крестьянская телега и катит по шоссе.
В телеге сидит Драга, облокотившись на сундучок. Она смотрит на город, прощаясь со своим прошлым.
Правит лошадьми тот несчастный, что безнадежно влюблен в нее. Драга молчит, а он не решается заговорить первым. Он мечтает, надеется, отчаивается.
«Ни словечка мне не сказала!»—думает он.
И, бессильный, он себе в утешение с горечью бормочет:
— Где уж нам тягаться с ними!
Телега свернула в сторону, и город скрылся из виду. Драга смотрела на окружающее, но ничего не видела.
— А вон и наше село!
Вдали блеснула кровля церквушки, стоявшей на холме. Но Драга даже не взглянула на нее.
Путники, встречавшиеся по дороге, с удивлением поглядывали на задумчивую красивую девушку.
«Добрая встреча! Но кто она такая?—думали они.— Молодуха, возвращающаяся домой после свадьбы? Прислуга, выгнанная за кражу? Больная?»
Встречные и не подозревали, что эта скромная измученная девочка — опасная соперница городской барыни, женщина, сосланная в изгнание, в родное захолустное село.
ВИЛЛА НА БЕРЕГУ МОРЯ
L’amour est maitre des choses.
Le veau d’or est toujours debout.[50]
Солнце садилось. Они вошли в парк.
— Милый! Есть ли на свете что-нибудь сильней и прекрасней, чем любовь? Все прочее мелко, ничтожно; нет ничего сильней и прекрасней любви.
— Есть, моя драгоценность, есть.
— Что же?
— Ты, Линочка!
Счастливая, она положила голову ему на грудь.
— А все-таки есть на свете кое-что посильнее любви,— шепнул он ей на ухо.
— Что?
— Деньги.
— Как тебе не стыдно, Саша, говорить такие слова! Ты...
Но ее возражения он заглушил поцелуем.
— А когда же, Саша, мы поедем на твою виллу?
— На нашу виллу... Когда? Да хоть завтра, если хочешь.
— Хорошо. Я никогда в жизни не видела моря. Оно, наверное, такое величественное, такое огромное...
— Не больше, чем наша любовь.
Солнце исчезло за горизонтом.
Склонившись друг к другу, влюбленные молчали.
Море.
Начинаясь у самого берега, по горе широко раскинулся парк. В парке высокая вилла с террасами. Вокруг нее — клумбы, широкие аллеи, усыпанные мелкими разноцветными камешками.
Из виллы выходят Лина и Саша. Девушка останавливается на каждом шагу.
— Боже! Какая красота! Ты только взгляни на эту клумбу: длинная-предлинная и трех цветов — белого, зеленого, алого! Точно гигантская лента. Слушай, Саша! Это — наш трехцветный флаг!.. Сюда, сюда! Посмотри отсюда на море: что за чудесный вид! А вон тот домик — совсем как бомбоньерка. Это наш, да?.. А холмик? А рощица? Они тоже наши?
— Все наше.
— Милый! У меня от счастья голова кружится. Даже страшно — уж не сон ли все это?
— Счастье это — и вправду сон.
Лина нежно взяла его под руку.
Они вышли на полянку, покрытую шелковистой травой, поросшую высокими раскидистыми деревьями. В углу ее была искусственная пещера с зеркалами на стенах.