Однажды, придя в гости к Горчинову, Вирянов познакомился с его дочерью Луизой, только что вернувшейся из-за границы.
Аня и Луиза!
Когда Вирянов познакомился с Аней, душа его встрепенулась сладостно и болезненно. Увидев Луизу, он широко раскрыл глаза от удивления и восторга. Никогда в жизни он не видел такой красавицы.
Аня поразила его своей миниатюрностью, изяществом. Луиза казалась живой античной статуей.
Аня была похожа на тихую, нежную весеннюю мелодию, созданную для вдохновения поэтов. Луиза, как могучая вагнеровская музыка, заглушала все окружающее.
— Очень приятно,— спокойно проговорила она, протянув ему руку.
Вирянов смутился. Аня — другое дело, она вела себя с ним как ребенок, как школьница; он с нею — как профессор, хоть и неопытный. А тут он словно растворился, как растворяется придворный в блестящей свите.
«Луиза не часовенка для горячих молитв; это храм для торжественных богослужений. Объехала всю Европу, играет на рояле, поет... А как одевается!..»
Вирянов и ей подарил томик своих рассказов, но не решился сделать на нем надпись. Прошла неделя; он взял в руки книжку и увидел, что она осталась неразрезанной.
Луиза была недовольна своей жизнью. Она стыдилась того, что родилась в провинции. Правда, семья ее переехала в столицу уже давно, с тех пор, как отец стад депутатом, но нет-нет да и приезжали погостить разные тетки из захолустья. В школе девочку называли Лалкой, теперь она стала Луизой. «Лалка! Фи! Деревенское имя!» — морщила носик юная барышня. Отец очень баловал ее; и все-таки она сердилась на него за то, что он еще не министр. Пусть послужил бы в министрах хоть самое короткое время,— все равно потом вечно можно будет писать: «бывший министр». А за границей такая приписка многого бы стоила. Луиза была убеждена, что ей надо было родиться только дочерью министра, как в сказках рождаются только принцессы.
Первое время Луиза относилась к Вирянову, как к одному из своих заурядных кавалеров, но простила ему все его недостатки, когда отец намекнул ей в задушевной беседе, что если их партия придет к власти, то из всех молодых партийцев этот имеет наибольшие шансы стать министром.
Вирянов энергично протестовал против подобных предположений и говорил, что предпочел бы дипломатический пост в одной из столиц Центральной Европы. Он стал еще прилежнее изучать французский язык, тайком брал уроки у одного опустившегося француза. Луиза соглашалась с ним: настоящая жизнь лишь там, за границей, но не здесь. Она бывала в здешнем дворце — ничего особенного!
Однажды во время прогулки, когда они уже подружились, Луиза сказала, что если он избрал дипломатическое поприще, то неплохо бы ему отучиться от чирпанских [37] манер.
Вирянов возмутился:
— Прежде всего — я не из Чирпана!
— Ну откуда-то из тех краев.
Он и сам старался как можно лучше держаться в обществе. Может быть, ему действительно не хватает еще чего-то? И все же обидно было выслушивать подобные замечания. И от кого?!
Да, это была не Аня.
Он стал думать о своем отношении к Луизе.
Они часто встречались наедине и дома и на прогулках, но никогда и намеками не говорили о любви. Любит ли он ее? Тот, кто любит, не задает себе подобных вопросов. А она? Не ясно. Тогда почему она сказала эту фразу? Что это: замечание светской дамы или глубокое участие? А если она даже и не думает о нем?
Однажды у Вирянова замерло сердце: лидер пригласил его в кабинет очень уж торжественным тоном.
— Господин Вирянов, в жизни иногда возникают щекотливые вопросы, однако благородные люди все умеют уладить. Вы часто бываете у нас, встречаетесь с Луизой, ходите с ней гулять. Вам, конечно, ясно, что общественное мнение комментирует все это в определенном смысле.
Вирянов побледнел. Почва ускользала из-под его ног. Он подумал, что сейчас его вежливо, но решительно выставят за дверь.
— Господин Горчинов!—начал он с достоинством»— Я никогда и никому не навязывался.
Он решил было продолжать в том же духе, чтобы испепелить и лидера и его Луизу, но Горчинов усмехнулся и сказал:
— Дорогой Вирянов, не об этом речь. Надо официально оформить ваши отношения. Вам известно, как я вас уважаю, моя мечта — увидеть вас своим заместителем в партии. Знаю, что вы не подозреваете меня в намерении заключить какую-то сделку. Желаю вам обоим счастья. Остальное вам скажет Луиза.