– Представьте, других не было, – мама сама испытывала неловкость за внешний вид этих погремушек.
– У нас в Томске и таких нет, – успокаивал ее отец. – Все же лучше, чем ничего.
Но особенно потрясла нас игрушка, на этикетке которой было написано «Мишка озвученный».
Это была унылая и невзрачная фигурка из белого, почти прозрачного полиэтилена. Между задними лапами в самом интересном месте находилась дырочка, в которую был вставлен гудок. Когда Мишке нажимали на пузо, раздавался неприличный звук, впрочем, вполне соответствующий отверстию.
Вот таким нехитрым способом был «озвучен» этот Мишка…
– Как такое можно сделать для детей! – удивлялась я. – У них самих-то есть дети?
– Игрушки делают попутно – из отходов военной промышленности, – сказала мама. – Вряд ли они думали о детях.
* * *
Игрушки давно нет. Аленка живет далеко, в Нью-Йорке. Она сама уже мама. Но словосочетание «Мишка озвученный» навечно вошло в обиход нашей семьи.
Когда-то моя десятилетняя дочка Инна пробовала голосом брать низкие ноты. Выходили какие-то утробные звуки.
– Мама, я – контральто? – спросила она.
– Скорее, «Мишка озвученный», – ответила я.
* * *
– …Мама, ты будешь очень смеяться, но сказали, что у меня и правда контральто! – звонит она по Скайпу из Америки.
Она учится в Бостонской джазовой академии, выиграв грант на бесплатное обучение.
Вот тебе и «Мишка озвученный».
Новосибирск, 2009
Обережная кукла
Я проснулась ночью оттого, что мне прямо в лицо светила полная луна.
Саши рядом не было – муж накануне уехал в тайгу за орехами. Кот и кошка спали в ногах, свернувшись в один общий теплый клубочек. Пес ворочался в сенях.
И тут раздался громкий стук…
Я подскочила в холодном поту, кошки бросились врассыпную. Примерно так стучат в стену разгневанные соседи, когда после одиннадцати часов играешь на пианино. Только все дело в том, что у нас нет соседей – двухэтажный дом стоит особняком, обнесенный забором… Неужели кто-то залез во двор?..
Первая мысль, которая посетила меня, – входная дверь-то не заперта! Мы только ворота закрываем, надеясь на то, что при наличии такой большой собаки этого достаточно.
Прямо в пижаме я кубарем скатилась по лестнице на первый этаж и в прихожей трясущимися руками достала ключ из сумки. Ворвавшись в сени и переступив через лежащего Флешку, я лихорадочно замкнула дверь на замок и перевела дух.
– Ты почему не лаял? – отругала я пса. – Защитник, тоже мне!
Я поочередно выглянула во все окна на все четыре стороны, даже на балкон вышла, невзирая на осенний холод.
Во всем частном секторе царили пустота и безмолвие. Никого.
"Почему пес молчал? На него это не похоже…" – недоумевала я, снова забившись под одеяло.
И вообще – куда стучали? Не в дверь, не в окно… Кажется, звук шел на уровне второго этажа… Тогда вообще непонятно…
А кошки почему подорвались? Значит, они тоже слышали? Таинственная история…
Вот именно – таинственная!
"Зайчик!.." – догадалась я.
***
…Как я попала на презентацию так называемой "обережной куклы", сама не пойму.
Вообще-то я пришла на изостудию. Я уже было разложила кисти, выдавила из тюбиков краски на палитру, установила мольберт и нацелилась на грузинскую постановку, – бутылка вина, разломленный гранат, – как вдруг в помещение вошла эта дама.
До чего она была нарядная – аж глазам больно, оперно-фольклорная, вся такая славянская. В одежде преобладали кроваво-красные оттенки, везде, где можно, позвякивали серебряные ожерелья с каменьями, серьги, пришитые монетки.
– Ого, вас хочется нарисовать! – восхитился наш художник, затем представил нам колоритную соседку.
Та сразу же пригласила всех на беседу в студию напротив. Красотка там мастерила кукол. Заинтригованные, художницы решили сходить, посмотреть. И я за компанию.
– Мы на минутку, Виктор Кузьмич, – предупредив преподавателя, все поднялись из подвала на первый этаж.
Куклы, которых демонстрировала славянская дама, были тряпичные, нарочито примитивные, безликие.
– Кукла на Руси существовала не для детской игры, как это себе представляют, – объяснила она. – Каждая кукла играла в жизни свою роль. Например, вот Зерновушка! – и она поставила на стол плотно набитый мешочек зерна в виде толстенькой женской фигурки в платке. – Всю зиму это зерно стояло в доме и пропитывалось энергией семьи, а по весне его высевали на поле. У этой куклы обычно просили достатка. Наши предки заботились о том, чтобы жить именно "в достатке" – от слова "достаточно", в том смысле, что не стремились к излишкам. Иностранцы даже удивлялись, что славяне постоянно что-то празднуют – в году было аж сто сорок восемь праздников: когда же они работают? А тем вполне хватало того, что вырастет!