Вот, значит, какое тяжелейшее наследие вынужден был принять его преемник. Да тут впору любому благоразумному человеку отказаться от сомнительной чести возглавить страну, пребывающую в тяжелейшем положении. Правда, никаких подтверждений своему диагнозу состояния советского общества Н. Верт не приводит. И правильно делает.
По личному опыту и статистическим данным могу свидетельствовать: либо он лжет, либо серьезно заблуждается. Общественно-политическая и государственная система, созданная Сталиным, доказала свою необычайную, можно даже сказать, невиданную в истории прочность прежде всего в период Великой Отечественной войны. Такое испытание не выдержала ни одна развитая капиталистическая держава.
Не менее показательно и даже удивительно послевоенное возрождение нашей страны, которая, вдобавок ко всему, оказывала помощь многим дружественным государствам. Уже одно это неопровержимо доказывает необоснованность и ложность выводов, сделанных Н. Вертом и теми, кто разделяет и тиражирует данное мнение.
После смерти Сталина его общественная система, которую усиленно расшатывали внутренние и внешние враги, просуществовала 35 лет. Погубили ее именно те, кого он считал опаснейшими и ловко замаскированными врагами народовластия.
Послевоенная ситуация для нашей страны чрезвычайно осложнялась враждебной политикой Соединенных Штатов, которые были готовы сбросить атомные бомбы на крупнейшие города СССР. Вскоре после окончания Второй мировой войны в Объединенном комитете начальников штабов США такая чудовищная акция предполагалась «не только в случае предстоящего советского нападения, но и тогда, когда уровень промышленного и научного развития страны противника даст возможность напасть на США либо защищаться от нашего нападения». Для этих целей они имели в 1948 году 56, а в 1950-м — 298 бомб.
Подумать только: подвергнуть страну атомной бомбардировке только потому, что возрос ее промышленный и научный потенциал, да еще прежде, чем она сможет предотвратить такой удар! Советское правительство вынуждено было затрачивать колоссальные средства, чтобы создать в противовес американцам атомную и водородную бомбы, а также межконтинентальные ракеты. А ведь если США обогатились за счет войны, то нам приходилось восстанавливать разрушенное.
На Западе ссылались на то, что коммунистическая идеология мечтает о мировой революции. Хотя в действительности поборником мирового революционного пожара был Троцкий, тогда как Сталин взял курс на строительство социализма в отдельно взятой стране. Он был искренним сторонником мира и сделал так, чтобы в странах Восточной Европы «существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу». Так он писал, подчеркивая, что в этом нет ничего удивительного: страна должна «обезопасить себя на будущее время».
Даже ставший недругом Сталина Милован Джилас свидетельствовал, что Иосиф Виссарионович был убежденным противником развязывания какой-либо войны. В феврале 1948 года на обсуждении в Москве текста югославско-болгарского договора Сталин резко выступил против обязанности сторон «поддерживать всякую инициативу, направленную… против всех очагов агрессии». Он возразил: «Нет, это превентивная война — самый обыкновенный комсомольский выпад! Крикливая фраза».
Авторитет СССР и его вождя во всем мире, а особенно в развивающихся странах был необычайно высок. Ни одно государство и ни один лидер не имели тогда столько сторонников.
Но, может быть, ситуация внутри нашей страны к концу сталинского правления стала критической?
Сразу после войны в Советском Союзе начался голод. Его связывают с небывалой засухой. Но все-таки более всего сказалась на этом послевоенная разруха. Ведь по западным регионам, где жило около 40 % населения, прокатилось два огненных вала войны. Миллионы голов скота были угнаны в Германию, обширные сельскохозяйственные угодья были заброшены… Тем не менее затем год от года благосостояние советских людей улучшалось.
Нередко пишут и говорят, будто война выкосила у нас целые поколения. Это ложь. Если не считать угнанных на Запад, на войне погибло менее пяти миллионов молодых людей.
Наиболее общие показатели жизни народа — демографические. Прежде всего смертность и естественный прирост. Сейчас можно услышать, будто в царской России народу русскому жилось прекрасно, а в сталинском СССР — ужасно. В действительности было иначе.
В 1913 году смертность в России составляла 30,3 человека на 1 тыс. при естественном приросте 16,8. В 1950 году эти показатели составили соответственно 9,7 и 17,0. Можно возразить: зато рождаемость снизилась с 47,0 до 26,7. Но это показывает лишь то, что в царское время была высока детская смертность. Надо еще учесть, что низкая смертность в нашей стране по сравнению с дореволюционным прошлым наблюдалась всего лишь через 5 лет после страшной войны!
Сошлюсь на высказывание историка и социолога С. Г. Кара-Мурзы:
«Война усилила т. н. «морально-политическое единство» советского общества ( тоталитаризм), символом которого продолжал быть культ личности И. В. Сталина. Поскольку речь идет именно о культе, то есть явлении иррациональном, объяснять его молодому поколению начала XXI века столь же бессмысленно, как объяснять истоки религиозной веры безбожнику. Однако это поколение обязано знать, что такое явление реально существовало полвека назад и оказывало огромное влияние на деятельность государства и бытие народа. К тому же похоже, что «количество культа» есть в каждом поколении величина постоянная (например, в 40-е годы никто не верил астрологам и доллару).
Как бы в вознаграждение за перегрузки двух десятилетий, государство постоянно, хотя и скромно, улучшало благосостояние населения. Это выразилось, например, в крупных и регулярных снижениях цен (13 раз за 6 лет; с 1946 по 1950 г. хлеб подешевел втрое, а мясо — в 2,5 раза). Именно тогда возникли закрепленные в государственной идеологии (и в то время укреплявшие государство) специфические стереотипы советского массового сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь может только улучшаться.
Условием для этого было усиление финансовой системы государства в тесной связи с планированием. Для сохранения этой системы СССР пошел на важный шаг: отказался вступить в МВФ и Международный банк реконструкции и развития, а 1 марта 1950 г. вообще вышел из долларовой зоны, переведя определение курса рубля на золотую основу. В СССР были созданы крупные золотые запасы, рубль был неконвертируемым, что позволяло поддерживать очень низкие внутренние цены и не допускать инфляции».
С. Г. Кара-Мурза справедливо отмечает, что основная тяжесть послевоенного восстановления и развития народного хозяйства легла на плечи сельских жителей. (По этой причине Г. М. Маленков, придя к власти, постарался облегчить жизнь крестьян, о чем у нас еще будет идти речь.) И все-таки, несмотря на огромное напряжение и материальные лишения, наш народ за считанные годы вновь воссоздал великую сверхдержаву. Как мы уже говорили, смертность продолжала снижаться. По сравнению с 1940 годом — почти в два раза, а с 1913-м — более чем втрое!
Итак, Сталин оставлял в наследство своему преемнику могучую державу, находившуюся на подъеме. Только за такое наследство имело смысл сражаться. Но — не только за него. Кое у кого это была борьба за место под солнцем, а то и за жизнь. Многих тысяч из тех, кто занимал более или менее важные должности в партийных, государственных и хозяйственных органах, беспокоил вопрос: какая часть из этого наследства — в виде материальных ценностей — достанется (или не достанется) ему, его семье.
О том, насколько был высок потенциал социалистической системы в то время, свидетельствует несколько весомых фактов. В нашей стране была запущена первая в мире атомная электростанция. Мы первыми создали водородную бомбу (именно бомбу, а не наземное взрывное устройство). Наконец, успешно осуществлялась наша космическая программа, в результате которой первым на околоземную орбиту был выведен советский искусственный спутник, а первым человеком, побывавшим в космосе, стал гражданин Советского Союза Юрий Гагарин. Само слово «спутник» (его первым в смысле искусственного подобия Луны использовал Ф. М. Достоевский) стало международным.