Первоначально в группу армий «А» входили две танковые армии – 1-я и 4-я. Последняя, находившаяся под командованием генерал-полковника Г. Гота, также считавшегося одним из лучших танковых командиров вермахта, 13 июля, как уже отмечалось выше, была переведена в подчинение группы армий «А» с целью поддержки наступления на Кавказ.
При этом на момент переподчинения армия действовала на крайнем левом фланге группы армий «А», являясь непосредственной соседкой слева 1-й танковой армии Клейста. Таким образом, в случае сохранения такого боевого порядка группы армий «А» в конце августа – в сентябре 1942 г., на направлении главного удара через Малгобек на Грозный, ее командующий фельдмаршал Лист располагал бы на этом важнейшем участке двумя полнокровными танковыми соединениями, в совокупности составлявшими почти половину всех немецких подвижных соединений на Восточном фронте и тем самым первым из немецких командующих после завершения Битвы под Москвой мог оперировать на решающем направлении столь крупной группировкой бронетанковых войск [159, с. 326]. Разумеется, столь солидная боевая сила, как 4-я танковая армия (включавшая 3 корпуса в составе 8 дивизий), значительно усилила бы ударный кулак группы армий «А» и резко повысила бы его пробивную способность. Однако после того, как вышедшая 17 июля в большую излучину Дона 6-я армия не смогла в течение второй половины июля совершить бросок к Сталинграду (все более привлекавшему к себе внимание Гитлера и его ближайшего политического и отчасти военного окружения как в силу военно-стратегического значения, будучи важнейшим перевалочным пунктом на коммуникациях между южными и центральными областями Советского Союза, так и в плане морально-психологического значения овладения городом, носящим имя Сталина), с подачи фюрера принимается крайне сомнительное с военной точки зрения решение о перераспределении сил и средств между группами армий «А» и «Б».
1 августа 4-я танковая армия была по приказу Гитлера передана в состав группы армий «Б» и повернута на Сталинград, который все более отвлекал внимание нацистского фюрера от вполне логично выбранного им главным в начале летнего наступления кавказского направления. Таким образом, еще в июле 1-я танковая армия была усилена частями 4-й танковой армии за счет группы армий «Б», а теперь она должна была отдать обратно большую часть своей зенитной артиллерии, несколько моторизованных дивизий и все авиационные части [165, с. 322]. Этот поворот, по сути, послужил началом смены приоритетов во взглядах нацистской военно-политической верхушки на летнюю кампанию 1942 г.
Однако в то же время в Берлине отнюдь не собирались отказываться от продолжения наступления на Кавказе. Более того, возможно, Гитлера ввела в заблуждение та относительная быстрота, с которой были достигнуты прорывы группы армий «А» к Ростову и далее на юго-восток и юг, к Краснодару и Майкопскому нефтяному району в конце июля и первой половине августа 1942 г. Это позволяют предположить свидетельства некоторых лиц из ближайшего окружения Гитлера о событиях лета 1942 г. Так, бывший рейхсминистр вооружений и боеприпасов А. Шпеер – в то время один из наиболее приближенных к Гитлеру деятелей Третьего рейха, в своих воспоминаниях говорит о встрече Гитлера в его ставке с особо отличившимися офицерами-фронтовиками, принимавшими участие в прорыве к Тереку. Во время этой встречи один из офицеров высказался в том смысле, что дальнейшему стремительному продолжению наступления помешала лишь задержка с подвозом боеприпасов, что произвело сильное впечатление на нацистского фюрера, приказавшего немедленно принять меры по недопущению впредь подобных задержек [79, с. 407].
Действительно, дела на Кавказе в августе для противника развивались вполне обнадеживающе. Краснодар, Майкоп, Ворошиловск, Пятигорск, Элиста один за другим переходили под контроль наступающего вермахта. В последние дни июля была осуществлена переправа через Маныч. Как пишет К. Типпельскирх, «6 августа подвижные соединения, почти не встречавшие сопротивления, вышли к железной дороге Ейск – Баку на участке от Ейска до Армавира. Вскоре после этого немецкие передовые отряды достигли Кубани. 8 августа был захвачен Майкоп – первый, самый маленький и основательно разрушенный советскими войсками при отходе нефтяной район. Одновременно два танковых корпуса севернее среднего течения Кубани повернули на юго-восток, чтобы продвигаться к более важной цели – району Грозного» [165, с. 321].