- Поговорить за ужином! – фыркнула леди Кандида не слишком, впрочем, громко. – Как же! Получится у него разговорить немую!
Леди Мевро что-то предостерегающе зашептала.
- Не хотите ли чего, леди Дьюлла? – спросила леди Кандида уже совсем другим голосом.
Девушка промолчала, но наставница и не ждала ответа. Лежать в постели совсем не хотелось, но сегодняшние события требовали времени на обдумывание. Может, это какая-то хитрость? Босвелы – известное семейство в Бретани. Очень известное. Принадлежать к ним – огромная честь.
Но… почему только сейчас они вспомнили о своей родственнице? От кого прятали, чтобы затем похитить? Или… её сначала похитили, а потом прятали?
И что тогда? Её брат – Кривобокий Рик! Вот уж поворот судьбы! Дьюлла вспомнила прикосновение его руки к своей руке, и грусть, затаившуюся в глубине глаз. Можно ли подделать такое? Или он был искренним? И может ли сын так отличаться от отца?..
3. Семейный ужин
К ужину все гости уехали, как и обещал Кривобокий Рик. Дьюлла слышала, что многие были недовольны, рассчитывая на поминальный пир в честь почившего милорда Босвела и погибшего лорда Вальдетюра, но новый хозяин распорядился ограничиться заупокойной службой в церкви и велел раздать милостыню нищим и малоимущим по всей округе.
- Был бы жив господин Вальдетюр, он почтил бы папеньку, как следует, - сплетничала леди Кандида, наряжая девушку к ужину. – А этот… ни себе, ни соседям.
- Вы же его с младенчества знали, любезная Кандида? – льстиво спросила леди Мевро, хотя Дьюлла по голосу почувствовала, что ее совсем не занимал Кривобокий Рик.
Девушке же было до смерти интересно, и она навострила уши.
- С пеленок, - фыркнула Кандида.
Она снова запихнула воспитанницу в корсет, но на сей раз остереглась затягивать слишком сильно, и за это Дьюлла была ей почти благодарна – теперь хоть и с трудом, но можно было дышать.
- Родился маленький, писклявый, тощий – как мышонок, - рассказывала наставница, одну за другой засовывая пятнадцать шпилек в прическу Дьюллы, чтобы удержать копну кудрей, упрятанную в золотую сетку. – Покойный милорд посмотрел на него – и скривился, даже на руки не взял. Но он прав – там и смотреть было не на что. Пока рос – все время болел. Все время! Бледный, из носа течет, рот всегда открыт… Леди Дьюлла! Вы-то тоже рот закройте. Неприлично благородной девушке сидеть с открытым ртом. Ух, какой у вас глупый вид!
Дьюлла немедленно закрыла рот, но слушать не перестала.
- И волосы торчат, как петушиный гребень! Не ребенок – а тролль! Сколько уж леди Босвел плакала, глядя на него – не высказать. А к десяти годам он заболел совсем сильно, и позвоночник у него скривился. Свился спиралью, как вот локоны у леди Дьюллы. С тех пор так и остался кособоким.
- Но и кособокий он выиграл войну против Салезии, - заметила леди Мевро.
- Выиграл, - пожала плечами леди Кандида, придирчиво рассматривая воспитанницу в зеркале. – Пусть он и слаб здоровьем, но дух у него тверд, как у всех Босвелов. Если что задумал – всего добивается, и неважно, какими путями. А он всегда хотел быть воином. Вот и стал.
В комнату заглянула Мисси, доложив, что ужин на столе, а милорд за столом.
- Все, пойдемте, леди. Не будем заставлять милорда ждать, - наставница быстренько опрыскала воздух вокруг воспитанницы благовониями из стеклянного флакона – благородная женщина не должна благоухать слишком сильно. Побыть немного в душистом облаке – и довольно. Сильно душится тот, кто плохо пахнет.
Дьюлла пошла за ней, как на виселицу. В замке у Босвелов она находилась уже три месяца, но за все это время так и не притронулась к еде за общим столом. На то были причины, но раскрывать их она никому не собиралась, хотя заранее плакала кровавыми слезами, представляя те вкусности, что сейчас подадут, и которых ей не попробовать ни кусочка.
Кривобокий Рик уже ждал в малой гостиной, где накрывали только для членов семьи и близких гостей. На памяти Дьюллы тут ни разу не столовались, и вот теперь постелили праздничную белую скатерть, принесли серебряные канделябры, а фаянсовую посуду заменили на фарфор и хрусталь. Приборы стояли не на противоположных концах стола, как полагалось, а рядом.
Сам милорд сидел в кресле у окна, приподняв штору, и смотрел на закатное солнце, которое наполовину скрылось за лесом. При появлении Дьюллы он поднялся и пошел навстречу, немного подволакивая левую ногу.