— Райан, садись, пожалуйста.
Тот покачал головой.
— Нет, — сказал он, обводя взглядом ее огромный роскошный кабинет — с черными кожаными креслами и большим письменным столом со стеклянной столешницей и хромированными ручками. Особенно поражало воображение окно во всю стену за спиной Мэделин. С каждой минутой его лицо приобретало все более угрюмое выражение. — Я ненадолго. Ангус просил передать, что он приглашает тебя с Лейси на барбекю.
У нее сердце будто оборвалось.
— Понятно, — еле слышно проговорила она.
— Ангус очень привязался к тебе, — объяснил Райан. — Он никак не придет в себя после твоего внезапного отъезда.
— Я сама никак в себя не приду, — начала было Мэделин, но вдруг подумала, что Райан, вероятно, все уже знает, а слушать рассказ о ее переживаниях теперь ему будет неинтересно — прежнего не вернешь. Она не смогла себя пересилить и уступить, и он в свою очередь не думал уступать. А время ушло.
Разве у нее хватит выдержки в течение всей вечеринки на ранчо делать вид, будто Райан ей абсолютно безразличен?
— Я очень благодарна Ангусу за его приглашение, но, к моему глубокому сожалению… — Мэделин сделала вид, будто внимательно читает важный документ, — приехать не смогу.
Райан вздрогнул и пристально посмотрел на Мэделин.
Она вздохнула и, оторвавшись от чтения, сказала:
— Райан, у меня скопилось очень много работы. Извини, но мне дорога каждая минута.
Райан чуть не выпалил: «Нечего меня выпроваживать, я бы и сам догадался!» — но вовремя спохватился. Он слышал, как она только что объявила о каком-то нововведении в своем концерне. Казалось бы, две недели, проведенные ею в рыбацком домике, не прошли для нее даром, и в этом он видел и свою заслугу. Он еще решил, что она не похожа на его родителей, которые, если вдуматься, были не так уж плохи. Мэделин сумела убедить его, что родители пусть и по-своему, но все же любили его.
А сейчас он стоял посреди ее кабинета и молча наблюдал, как она работает. Что-то говорить уже бессмысленно. Говори не говори — ничего не исправишь. Он повернулся и направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, бросил последний взгляд на Мэделин.
Их пути разошлась и больше никогда не пересекутся.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Мэделин сделала заявление для печати о нововведении в концерне «Кидтэстик» на брифинге в своем офисе. Оно было напечатано на следующий день в местной газете «Кроссроудз-Крик кроникл». Рядом с сообщением Райан увидел фотографию Мэделин с Лейси на руках.
Сердце его тоскливо заныло. Эта женщина заполнила всю его душу. Он старался убедить себя, что знаком с ней лишь две недели, что за такой короткий срок невозможно полюбить по-настоящему. Но каждый раз, взглянув на фотографию, испытывал горькое чувство досады, и его сердце сжималось от боли.
Взяв себя в руки, он постарался внять доводам рассудка и пешком отправился на службу.
— Райан! — окликнула его Аннабел Паркер, как только он вошел. — Ты видел Мэделин Дилейни в сегодняшней газете? — Глаза Аннабел округлились и горели от возбуждения. — Представляешь, несмотря на недавний пожар, она сделала роскошный подарок своим служащим! Но это еще не все! Оказывается, у нее есть дочь! Ты об этом знал?
Райан неторопливо повесил шляпу и спокойно произнес:
— Лейси была с нами все две недели.
— Подумать только! До чего мы докатились! — проговорила Аннабел, брезгливо поморщившись.
— Не вижу ничего особенного, — возразил он дежурной. — Сейчас, слава Богу, конец двадцатого века, мисс Паркер. Почему бы вам не выбраться из средневековья и не присоединиться к нам?
— Вы меня не так поняли. Я ни на что не намекала…
— Тогда оставьте мисс Дилейни в покое! — рявкнул Райан.
— Слушаюсь, сэр, — прошептала она и снова уткнулась в газету.
Райан задумался. Если до сих пор он так до конца и не понял, почему Мэделин скрывала, что у нее есть дочь, то Аннабел очень доходчиво ему объяснила. Хотя Кроссроудз-Крик был маленьким городком и его жители доброжелательно относились друг к другу, это были обычные люди со всеми своими слабостями. Раз уж даже они реагировали подобным образом, то что тогда говорить о деловых партнерах Мэделин? Как они отнесутся к сенсационному сообщению сегодняшних утренних газет?
Впрочем, это не его забота. Он заставил себя сосредоточиться на собственных делах — разобрал бумаги, скопившиеся на рабочем столе, и сделал несколько неотложных звонков. Но его активности хватило ненадолго. К одиннадцати ему стало казаться, что стены комнаты вот-вот сомкнутся и раздавят его.