Конвент ордена представлял, как видим, высшую законодательную, исполнительную, церковную и судебную власть и подчинялся прямо великому магистру. Великий же магистр, избиравшийся рыцарями пожизненно, отвечал только и непосредственно перед папой.
К моменту изгнания с Родоса орден владел 20 000 земельных наделов, 700 богатейшими поместьями, чеканил собственную монету, имел посольства при главных европейских дворах, и сокровища его слыли легендарными. Напомним, однако, что, давшие обет нестяжания, рыцари-монахи не имели собственного имущества, и все деньги ордена шли на нужды благотворительности, распространения и защиты христианства. Но потому и текли рекой в орден со всех концов континента.
К началу XVI века орден рыцарей-госпитальеров Святого Иоанна превзошел богатством всю римско-католическую церковь.
6. Французский ланг, или язык, – традиционно самый многочисленный и влиятельный в ордене госпитальеров.
7. Историческая справка
В 1609 году бездетный польский магнат Януш Острожский учредил в пользу Ордена госпитальеров иерусалимских, Родоса и Мальты огромный родовой майорат под именем "Острожская ординация" в Волыни и Ровно с доходом в 300 000 золотых. Ординация входит в Баварскую приорию ордена. После уничтожения Баварского ланга в первой половине XVIII века Острожская ординация по женской линии перешла в управление Сангушкам. Януш Сангушко, не обращая внимания на закон о майорате, раздаривал земли направо и налево.
В 1772 году, опасаясь выступления Пруссии и Австрии на стороне Турции в русско-турецкой войне, Екатерина Великая вынуждена пойти на первый раздел Польши. В итоге к России отходят восточные районы Белоруссии – Полоцк, Витебск, Могилев, к Пруссии – балтийское побережье, к Австрии – Западная Украина и Галиция. Речь Посполитая перестала существовать. Королем Польши сейм под давлением Екатерины избирает Станислава Августа Понятовского, вторую после Сергея Салтыкова большую любовь великой тогда еще княгини Екатерины. Острожская ординация, формально оставаясь в составе Польши, попадает в прямую сферу влияния русской короны.
Орден, озабоченный судьбой Острога, посылает в Санкт-Петербург кавалера Саграмосо. Заручившись поддержкой Екатерины, Саграмосо в 1773 году прибывает в Варшаву, где вынуждает короля учредить комиссию для разбора претензий ордена на Острог. Комиссия, в свою очередь, выносит вердикт: князю Адаму Понинскому, маршалу Конфедерации и совладельцу Сангушки по Острогу, образовать командорство из своей доли в пользу Ордена госпитальеров. Понинский соглашается, и Саграмосо возлагает на него крест Рыцаря По Милости. Однако двустороннее соглашение должно быть санкционировано ассамблеей трех стран – Пруссии, Польши, России. 18 января 1774 года Саграмосо открывает конференцию вступительной речью: "Если мои скромные и миролюбивые предложения будут отвергнуты конференцией, их придется передать на рассмотрение другим силам".
Эти "другие силы" есть силы русских армий.
16 июля 1776 года подписано трехстороннее соглашение об образовании Великой Польской приории на базе острожских земель из 6 командорств. Саграмосо получил от ордена пожизненную пенсию в 10 000 туринских лир ежегодно.
Однако польские смуты так и не позволили ордену наладить сбор средств с Острожской ординации до того времени, о каком ведется речь в этой книге.
После Французской революции и конфискации у ордена всех поместий во Франции Острог остается последним имением ордена в Европе.
8. Прошло еще долгих семь лет в чаяниях отвоевать прекрасный Родос, семь лет тяжелых переговоров и скитаний – с Крита в Италию и из Сиракуз в Ниццу, – прежде чем Филипп I Франзузский, с ним император Священной Римской империи, король Испании и Сицилии Карл V, с ними бывший кавалер Большого Креста Ордена госпитальеров Святого Иоанна папа римский Климент VIII и великий магистр Филипп Вильер де Лилль-Адам пришли к соглашению. 24 марта 1530 года Карл V подписал дарственную хартию, навсегда связавшую имя крупнейшего и славнейшего из рыцарских орденов с маленьким безвестным островом в центре Средиземного моря. Хартия устанавливала навечно нейтральный статус Мальты с запрещением военным кораблям заходить в гавани архипелага.
9. Браницкий Ксаверий Петрович – великий коронный гетман польский, позже генерал-аншеф русской армии. В 1775 году вместе с магнатом Радзивиллом едва не разбил войска Екатерины, которыми командовал князь Дашков (муж знаменитой Екатерины Дашковой) при так называемом "первом разделе Польши". Екатерина желала поставить Станислава Понятовского польским королем. Браницкий и Радзивилл активно этому противились. После второго раздела Польши перешел на сторону России. Муж Александры Васильевны Энгельгардт, родной племянницы Потемкина и статс-дамы императрицы Екатерины.
10. Цитируется по: Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка 1769-1791. М.: Наука, 1997. Автограф – ГА РФ. Ф. 728. ОП. 1. Д. 416. Л. 28. Частично пер. с фр. с некоторыми изменениями пунктуации.
11. Цитируется по: Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка 1769-1791. М.: Наука, 1997. Автограф – РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 401. Частично пер. с фр.
12. Европа первой половины XVIII века – театр бесконечных войн, секретной дипломатии, скоротечных союзов и интриг. Средиземное море находится в фокусе колониальной торговли Франции, Англии и Испании. Ордену госпитальеров все трудней соблюдать нейтралитет. С Францией нужно дружить: именно там, на берегах Роны и Луары, крупнейшие и богатейшие поместья ордена. Испании принадлежит Сицилия. А поскольку снабжение Мальты целиком идет через эту испанскую провинцию, стало быть, рука, осеняющая Сицилию, находится слишком близко к горлу Ордена госпитальеров. При этом традиционный выкуп за Мальту, ежегодно посылаемый орденом вице-королю Сицилии в знак приверженности испанской короне – "сокол с золотыми колокольчиками", – может ведь быть расценен соперниками Испании как жест, далекий от нейтралитета.
Первым с этой проблемой столкнулся еще великий магистр Марк Зондадари (1720-1722), обеспокоенный сближением Испании с Австрией. Он заявил, что указанный выкуп противоречит суверенитету ордена над Мальтой и традиционному нейтральному статусу архипелага.
Великий магистр Пинто де Фонсека (1741-1773) добился в XVIII веке наибольших успехов на зыбкой международной ниве. Ловко играя на противоречиях испанского двора и Ватикана, он в 1754 году прямо отказывает послам испанского наследного принца, короля Неаполя и Сицилии Карла IV, во въезде на Мальту. Принц в гневе вводит эмбарго на поставки продовольствия для архипелага из Сицилии. Пинто в ответ апеллирует к папе, хладнокровно договаривается о поставках с королем Сардинии и вдобавок неожиданно открывает все порты Мальты для торговых кораблей любого флага, в том числе турецких. Карл приходит в ужас от турок и собственного бессилия, и папа легко убеждает его снять санкции со своего любимого ордена.
Спустя 15 лет Карл, уже король всей Испании, учиняет в пику папе гонения на Орден иезуитов. Пинто с удовольствием выдворяет соперников с Мальты и накладывает секвестр на имущество иезуитов. А взбешенному папе Клементу XIII холодно отвечает, что вынужден следовать в кильватере политики Испании в соответствии с хартией 1530 года. Мало того, вынуждает папу согласиться на использование мальтийских владений иезуитов для строительства университета на Мальте – сегодня старейший университет в Британском Содружестве Наций.
Великий магистр ордена, как видим, не просто стоит на одной доске с европейскими монархами, но навязывает волю самым могущественным из них.
Именно Пинто построил Оберж де Кастилль – нынешний офис премьер-министра.