Однажды Сергей, подвозя меня вечером к остановке, пригласил съездить с ним за город, ему нужно было выполнить задание Михаила Петровича в Архангельском. Я согласилась с радостью, даже в городе весна была чудесна, а на природе, должно быть, было великолепно. Утром, позавтракав, я положила в сумку бутерброды с деликатесами, которые совала мне по субботам Нина Васильевна, освобождая холодильник перед покупкой новой порции свежих продуктов: остатками осетрины, ветчиной и вчерашними котлетами, которые никто не захотел съесть, хотя были они необыкновенно вкусны и напоминали наши «метропольки» с печенкой. Я подъехала к остановке и села в ожидавшую меня машину. Сергей удивленно покосился на мои свитер, джинсы и кроссовки.
— А знаешь, Катерина, ты хорошенькая, когда так одета. А там ты такая училка в блузке и юбке, что не подступиться. Я буду звать тебя Катей, ладно?
— Зови все-таки Катериной, так меня никто раньше не называл.
— А по-другому кто называл?
— Муж. И вспоминать об этом я не хочу.
— Что, не понравилось замужем?
— Не понравилось.
— Ну и бог с ним. Сейчас быстро завезем документы завизировать и потом прокатимся в лес, уже верба распустилась, говорят.
Мы заехали в Архангельское, оккупированное теперь военными, и пока Сергей оформлял нужные документы, я вышла погулять по парку. Парк был очень красив, по бокам бельведера чернели аллеи, кое-где виднелись колоннады беседок и мрамор садовых скульптур. Я представила, как здесь хорошо летом, когда старинные деревья в зелени. Сергей догнал меня в середине аллеи и протянул один бледно-зеленый подснежник. Я просияла. Он был так трогательно мил.
— Спасибо, намного лучше, чем все эти цветы, что ты привозишь в квартиру из питомника. Только бы он не завял до дома.
Мы решили дойти до строения, белеющего впереди. Это оказалась часовня-усыпальница княгини Юсуповой, построенная безутешным супругом.
— Интересно, как скоро он все-таки утешился с какой-нибудь крепостной? Уж больно пышное напоминание о скорби, самой скорбью тут и не пахнет.
— Ты слишком циничен. В то время это было образом жизни: не сделаешь такую усыпальницу — осудят соседи. Скорбь могла быть искренней и очень сильной.
— А ты долго бы помнила умершего любимого мужа?
— Я бы помнила его всю жизнь. Вышла бы замуж за хорошего человека и хранила бы память о том, первом. Одно другому не мешает.
— Как у Шекспира: еще не истоптала туфли, в которых ты за гробом шла…
Я засмеялась. Он, оказывается, неплохо начитан, откуда бы? Сергей сегодня тоже казался несколько другим, чем я привыкла видеть — вышел за пределы старательной исполнительности, держался свободно, хотел произвести на меня впечатление — сразу видно. Мы прошлись, разговаривая, обратно ко дворцу и сели в машину.
— Хочешь в лес, или заедем сначала поедим где-нибудь?
— Может, устроим пикник? Я взяла с собой бутерброды.
— Вот и отлично, кофе у меня полный термос, всегда с собой вожу. Но мы можем и свежий сварить.
— Как это? — заинтересовалась я, — ты возишь с собой кухню?
— Нет, только посуду на всякий случай и кофеварку спиртовую. Со старых времен осталось, когда были еще набеги на природу с дамами.
— О, сейчас, значит, моральный облик шефа стал ангельски чист?
— Да нет, он сам стал как ангел, — засмеялся Сергей.
Я недоуменно посмотрела на него.
— Такая работа, как у него — всегда на износ. А первым что изнашивается?
Я покраснела.
— Знаешь, мне Михаил Петрович нравится, я не хочу сплетничать о нем.
— Ты ему тоже нравишься. Сам сказал. Такая, говорит, девушка аристократичная, ей не в гувернантках надо быть, а в содержанках, сам бы взял, да времени нет! Это у него так теперь называется: времени нет. «Эх, сейчас бы по бабам, да времени нет!»
— Сергей! Я не хочу говорить об этом так.
— А как ты об этом хочешь говорить?
— Вообще никак. Мне хватило мужа.
— Что, с мужем та же проблема? Он кто?
— Крутой бизнесмен. Михаил Петрович очень крутой, а мой пожиже, но сам считал себя суперкрутым. Выматывался за день, пил в офисе по вечерам с такими же, а потом бешено ревновал меня, потому что каждый трезвый и хорошо одетый мужчина вызывал у него комплекс неполноценности. Я устала за три года, словно отсидела пожизненный срок. Теперь хочу общаться с нормальными людьми. Вот заработаю немного денег и устроюсь работать экскурсоводом куда-нибудь в Эрмитаж или Русский музей. Я ведь языки знаю вполне прилично. Мне только жить негде, у родителей очень тесно. Куплю себе комнату и буду жить на зарплату. Мне много не надо.