Художественная литература в шкафу стояла аккуратными рядами, а вот тома специальной литературы, папки и тетради, в бо?льшем количестве, чем художественная, были в том творческом беспорядке, который свидетельствовал, что хозяйка постоянно с ними работает. На полке торшера, под ним, на подоконнике лежали стопки газет и журналов: "Москва", "Нева", "Культура", "Литературка".
Он принялся листать фотоальбомы. Два малоформатных современных содержали фото с друзьями, коллегами, впечатления о праздниках, важных событиях, поездках. Эти альбомы Андрей отложил в сторону, лишь бегло заглянув в них. А третий, старый и тяжелый, в кожаном затрепанном переплете он листал неспешно. Это личный. Только Верочка и родные. Вот Вера еще ребенок, вот лет шесть с куклой и косичками. В косичках большие банты. Глаза девочки широко открыты. Добрая, доверчивая улыбка. А здесь она школьница, класс пятый или шестой. Тут десятый класс. Гордый взгляд красавицы, знающей себе цену. На этой фотографии Вере уже лет двадцать, взгляд подстреленной птицы, зовущей на помощь. К этой страничке альбома двумя скрепками прикреплены два десятка листочков. Стихи. Написанные от руки. Видимо, Верочкины. Без разрешения прочесть неудобно.
Мужчина подошел к двери кухни, хозяйки не было. Он окрикнул ее. Ответ прозвучал из другой комнаты, наверное, спальни.
- Сюда пока нельзя! Я перед отъездом не успела прибраться.
- Думается мне, ты не любишь делать уборку? - спросил Андрей Петрович ехидно, заранее зная ответ.
- Ненавижу! Квартира небольшая, двухкомнатная, но на качественную уборку ни сил, ни времени не остается. Иногда приезжает Иришка и до одури трет что-то в ванной и на кухне. И ворчит. Любит идеальную чистоту!
- Там в альбоме стихи... - начал, было, мужчина.
- Их читать нельзя! - тревожно воскликнула женщина. - Это черновики... Черновой полосы моей жизни.
Андрей вернулся в кресло.
"Да", - подумал он - "запечатленное время, застывающие моменты жизни. Фотографии, особенно давнишние, обладают какой-то притягательной задушевностью. Даже чужие, даже незнакомых людей. Они "воронкой" засасывают в другую жизнь, иную, былую. И эта жизнь непостижимым образом становится близкой тебе. И эти люди делаются ближе. Лечебное воздействие сопричастности, психотерапия от равнодушия".
Андрей Петрович еще раз с нежностью посмотрел на фото Верочки с косичками, улыбнулся и закрыл альбом.
- Давай поужинаем в кухне, - крикнула Вера, - одиннадцать вечера. Ужин должен быть легким, но не кратким.
Когда гость появился на пороге кухни без туфель, в носках, она всплеснула руками, воскликнув:
- Господи, дура же я. В душ, потом переоденешься вот в это, - она взяла в руки пакет. - Привет из Византии.
Через двадцать минут Андрей предстал перед Верочкой в тонком, длинном шелковом халате, фиолетовом с ярко-желтыми звездами, окаймляющими ворот, рукава и подол. И в турецких домашних туфлях с загнутыми вверх носками.
- Отлично! Тебе нравится? - спросила женщина.
- Да, спасибо!
Она тоже переоделась в чудесный халатик и исчезла в ванной комнате.
- Слушай, а я ведь, олух, ничего тебе не приобрёл в подарок. Мне стыдно, - сокрушался мужчина, когда Верочка вернулась в кухню.
- Жаль, конечно, но я от твоего имени купила в Стамбуле наряд для арабских танцев: лифчик с блёстками, шаровары... Ты ведь любишь? А я раньше занималась танцами.
- Хочу сейчас всё увидеть! И танцы! - вспыхнул мужчина.
- Нет, без репетиции я не могу! А вот терпкий турецкий ликёр с поцелуями обещаю.
Она нажала "Play" на музыкальном центре. Полилась нежная, романтическая музыка.
- За возвращение в родной Питер! За тебя! - провозгласил тост Андрей Петрович.
- И за тебя! - поддержала Вера Яновна.
Мужчина рассматривал картины на стенах. Тематика снова одна: лошади, парами. В утреннем тумане, в лугах, вечером в степи. Луна, закат.
- Ты любишь одну живописную тематику в одном помещении?
- Да.
- Можно угадаю, какая тема в спальне?
- Попробуй.
Андрей задумался: "Так, в коридоре виды мостов, висящие в диковинных, дремучих, волшебных лесистых ущельях". Он использовал и логику, и интуицию.
Вера уловила направление его мыслей:
- Подсказываю: до мостов в коридоре были абстракционисты, а ещё раньше - символисты.
- В спальне - импрессионисты! - выпалил Андрей Петрович.
- Мимо.
- Тема космоса? - гадал мужчина.
- Опять мимо. Впрочем, эти экспозиции тоже были. Раньше, - женщина тревожно посмотрела на Андрея, - куда девался твой дар?
Тот печально опустил голову.
- Не расстраивайся. Трудно угадать. Я заказываю 4-7 картин одной тематики знакомым художникам. Год они висят у меня. Потом меняю. Прежние картины отдаю или продаю: на работу, в гостиницы, рестораны, школы и т.д. И технику меняю: масло, акварель, грифель, гравюры. А сейчас в спальне... Пойдём.
Они вошли в спальную комнату. Андрей сразу оглядел стены. Яркие мазки на картинах: чёрные, оранжевые, зелёные, красные. Тема - кабаре: дамы в платьях с разрезами, с длинными сигаретами в мундштуках. Пальцы, держащие сигареты, тоже длинные, ломкие. Пухлые губы накрашены ярко-красной помадой. Перья, зелёные и оранжевые на чёрных широкополых шляпах. Мужчины во фраках. Галстуки, трости, цилиндры и усы. Усы пышные, загнутые вверх. А мебель в кабаре выписана лишь штрихами, угловатыми, порой бледными.
Почти всю площадь спальной занимала кровать с овальным изголовьем, в которое вмонтировано зеркало. Плетёный комод со множеством ящиков и ящичков также с зеркалом сверху. На комоде косметика, пред ним плетёная банкетка. Две прикроватные тумбочки. Узкий высокий платяной шкаф. На потолке оригинальная люстра, по бокам кровати - два бра. Сейчас из освещения были эти бра и два ночных светильника, стоящие на полу в углах комнаты при входе. Они стилизованы под морских гребешков и медленно меняют свой цвет. Возле кровати на полу стереосистема. На стене телевизор.
- Нравится? - спросила Верочка, обведя рукой помещение.
- Весьма, - ответил Андрей Петрович.
- Хочу послушать блюз, страстный и горячий, - произнесла заговорщеским тоном молодая женщина, нажимая пальцем ноги сенсорное пятнышко на стереосистеме, обозначенное "блюз".
Затем она сбросила с кровати покрывало, подошла к мужчине, расстегнула на нём халат.
- Я что-то мёрзну. Не буду пока снимать халатик и ещё, пожалуй, надену чулки. Не против?
- Нет. Это еще больше возбуждает.
Верочка открыла ящичек комода, не приглядываясь особенно, выщипнула оттуда пару чулочков. Из ящика прикроватной тумбочки достала две баночки с волшебными эротическими бальзамами.
Когда ножки проказницы были у лица мужчины, он обратил внимание, что чулки немного отличаются по цвету.
- Ты по утрам одеваешься на работу внимательно, при освещении? - спросил он.
- А в чём дело? - недовольно вопросом на вопрос ответила Вера.
- Один чулок светло-бежевый, другой - тёмно-бежевый.
- Ну и что? Зато у тебя больше разнообразия в фантазиях, - рассмеялась женщина и закинула ножки на плечи Андрея.
- О! Это чудесное раздвоение! - воскликнул тот - А ты кто по знаку Зодиака? Водолей?
- Точно! Как ты угадал? Это хорошо? Или плохо? - она дышала возбуждённо, вдохи становились резкими, голосовыми, судорожными.
А выдохи обжигали лицо мужчины жаром и сладким запахом смеси трав, на котором настаивался выпитый за ужином ликёр.