«Когда я приобрела дом и землю, то задумалась о том, кто будет мне помогать».
«Обо мне ты не подумала, что я тебе стану помощником?»
«Ты? Кальвадос?
Ты не привык работать.
Ты называешь себя благородным, а благородные, по твоему мнению, не работают».
«Но я не знал, что ты разбогатела.
Я бы мог давать ценные советы, как управлять хозяйством».
«Ценные советы, Кальвадос? – Касабланка расхохоталась.
На этот раз затвердевшие налившиеся груди не дрожали. – Ты думаешь, что овцы и собаки слушались бы твоих советов?»
«Смотря какие овцы, Касабланка».
«Смотря какие овцы, Кальвадос.
Первая овечка сама ко мне пришла.
Ее зовут Гретхен».
«Милое имя для овечки», – я чувствовал себя хозяином положения.
Судя по всему, я единственный мужчина в деревне Касабланки.
«Гретхен остановилась около меня, – добрая улыбка озарила красивое лицо Касабланки. – Я в это время купалась в ручье».
«Я спущусь к тебе, – Гретхен сбросила с себя немногочисленные одежды. – Скоро здесь будет мраморная лестница».
«Кто же ее построит?» — я немного робела перед этой красивой, кажущейся надменной, девушкой.
«Я – для тебя».
«Что ты для меня?» – я покраснела.
Вода вокруг меня закипела.
Меня тянуло к этой независимой притягательной красавице.
Впервые со мной подобное чувство.
До этого момента у меня не было подруг.
«Для тебя», – Гретхен повторила и приблизилась ко мне.
«Для меня мраморная лестница?»
«Не только лестница»
«А что еще?»
«Я для тебя».
«Ты для меня?»
«Да, я для тебя».
«Ну, почему?»
«Потому что мне так кажется.
Я вижу тебя и меня вместе».
«Я не знаю.
Я не готова.
У меня никогда не было ничего подобного».
«У меня тоже, поэтому я стараюсь выглядеть храброй, – Гретхен неожиданно разрыдалась. – Я с трудом строю из себя бывалую, а на самом деле – я неопытная.
Я сбежала от родителей, потому что они хотели выдать меня замуж».
«Что же в этом плохого, Гретхен, что родители хотели выдать тебя замуж? – Я неожиданно прижала к себе Гретхен.
Хотела пожалеть.
Но девушка так жарко откликнулась, так ко мне прильнула, что кровь ударила мне в голову. – Меня никто замуж не брал.
И родители не отдавали меня замуж, а теперь я одинокая.
Никому не нужна брошенная девушка».
«Никому, кроме другой девушки».
«Что ты говоришь, Гретхен?» — я задрожала.
«Мы не из бедных, – голос Гретхен журчал, как вода в ручье. – Жених тоже попался красавец – Жюльен.
Он был добр ко мне, предупредителен и ласков со мной.
Я должна была бы радоваться».
«Почему же ты не радовалась своему счастью в виде жениха?»
«Однажды я ночью вышла погулять в беседку, – головка Гретхен покоилась на моем плече. – Люблю бродить по ночам одна».
«Я тоже».
«Что ты уже тоже?» — Гретхен встрепенулась и лукаво посмотрела мне в глаза.
«Я тоже люблю бродить по ночам одна.
А ты, о чем подумала, Гретхен?»
«И это тоже».
«А другое?»
«Другое?»
«Да, другое, что ты тоже, вообщем, ты меня поняла, Касабланка».
«Ты уже это?» — щеки мои загорелись.
«Мне так хорошо с тобой, так уютно, Касабланка, что это вырвалось из меня произвольно, без моего желания».
«Без твоего желания?»
«Я неправильно сказала».
«Ты все правильно сказала, но ты меня смущаешь, Гретхен».
«Я сама смущаюсь, но вода все скрывает», – Гретхен окунулась.
Вынырнула и засмеялась.
Я почувствовала, как волна – но не волна из ручья, а другая, моя волна – ворвалась в меня.