Елисафета застыла посреди каюты с кинжалом в руке.
Поняла, что ее маневр раскрыт, поэтому вернулась к столику и с улыбкой вернула кинжал обратно.
Пират захохотал, словно увидел очень смешное.
Он подошел к столу, забрал все ножи и кольцо.
Открыл огромный капитанский сундук и закрыл в нем оружие на замок.
— По крайней мере, у меня будет время, пока вы будете возиться с замком, – Кальвадос пояснил свои прозрачные действия.
— Ты боишься нас, капитан? – Елисафета широко расставила ноги.
Ясмина судорожно сглотнула.
— Я еще не решил, что с вами делать, леди, – пират залпом осушил бокал вина. – Продать, убить, оставить себе для утех.
Но никак не боюсь вас. – Пират постучал пальцами по лбу. – Оставлять вас нельзя – команда взбунтуется.
Продам, разумеется, продам. – Капитан резко опустил ладонь на левую грудь Елисафеты. – Но сначала вы должны мне надоесть.
— Не тронь мою Елисафету, – Ясмина зашипела.
— Как же твое обещание, что мы останемся в целости и сохранности, капитан? – Елисафета тряслась.
Но видно, что не от страха, а от ярости.
— В целости и сохранности это означает, что вас не разрубят на кусочки без моего приказа, – пират не отпускал грудь Елисафеты. – Но вы будете моими женами, пока я вас не продам.
Никто не поймет пирата, который не попользуется прекрасными пленницами.
— Мерзавец, – Ясмина выдохнула с ненавистью.
Елисафета, наконец, выскользнула из-под ладони пирата.
— Мерзавец? – Кальвадос пожал плечами. – Слишком слабо сказано в мой адрес.
Это почти оскорбление, обвинение, что я слишком мягкий и добрый.
— Давно ушло то время, когда я интересовалась мнением никчемных мужчин, – Елисафета встала так, чтобы ее и пирата разделял диван.
— Я заметил, что тебя мало чье мнение интересует, Елисафета, – пират облил девушку насмешливым взглядом. – Но и мнение девок мне безразлично.
— Мы не девки, – Ясмина произнесла твердо.
— Вы не девки, потому что вы никто, – пират поставил точку в споре «Кто главный в этой ситуации».
Но только он поставил точку…
У девушек было свое – другое – мнение.
— Положение, что мы – никто, мне нравится, – Ясмина вытянула длинные ноги к диванчику.
— По твоим ногам не заметно, что ты никто, – пират присел рядом с девушкой и провел рукой по ее гладкой коленке.
— Желаете меня успокоить? – Ясмина насмешливо изогнула бровь.
— Это не лучшее, что я совершу после того, как захватил ваш корабль, – Кальвадос ласково улыбнулся. – Вы, леди, наверно думаете, что я злой пират и не соответствую ни одному образу пиратов, которые описываются в легендах и балладах.
— О, а о тебе уже легенды сложены? – Елисафета засмеялась. – Скорее всего, легенды и песни сложат о матросе Робин Гуде, который из гнезда в упор не замечает пиратские корабли.
— Острая на язычок, острые умом леди, поэтому мне жаль вас, – Кальвадос притворно печально вздохнул.
Елисафета и Ясмина переглянулись. – Мы рождаемся ангельскими созданиями без черной искры в глазах.
— Явление ангела пирата, — Елисафета склонила милую головку к правому плечу. – Сейчас последует душещипательная история о бедном юноше, который вынужден стать пиратом, чтобы спасти свою возлюбленную.
— После подобных историй девушки с рыданиями бросаются на грудь рассказчику и умоляют его, чтобы он принял их ухаживания и ласки, – Ясмина подмигнула Елисафете. – Вы надеетесь, что мы превратимся в воск после вашего рассказа, Кальвадос, и вы тогда овладеете нами без труда.
— Я и так без труда овладею вами, – пират из кармана камзола извлек граненый флакон.
В нем переливалась фиолетовая жидкость. – С помощью шумерского снадобья я овладею любой из девушек.
— Шумеры вымерли, наверно потому, что слишком надеялись на свое снадобье, а не на себя, — Елисафета мудро заметила. – Если бы оно помогало овладевать девушками, то шумерские дети заполонили бы мир.
— Может быть и не шумерское, но помогает, – пират не стал спорить о происхождении зелья. – Поэтому не беспокойтесь за свою честь, она будет мной грубо сломлена. — Кальвадос хищно оскалил зубы. – Но до этого вы должны узнать, почему я стал пиратом.