— Девушки сразу бьют парней ногой в глаз, – Елисафета серьезно кивнула очаровательной головкой.
— Красивая туника, – Добронрава склонила головку к левому лечу. – Вышивка по краю.
— Тебе нравится? – Елисафета засияла.
— Очень, – Добронрава кротко улыбнулась.
— Хочешь, я покажу, где они хранятся? – Елисафета проявила великодушие. – Выберешь себе подобную.
Но не лучше моей.
Я должна быть всех красивей и милей. – Елисафета засмеялась.
Но по глазам видно, что не допустит, чтобы Добронрава щеголяла в тунике, которая будет более роскошная, чем у нее.
— Нет, я не стану брать чужое, – Добронрава выдохнула с сожалением. – Патрокл расстроится, если узнает.
— А, если не узнает, то не расстроится, – Елисафета присела к столу.
Она больше не хотела показывать Добронраве склад с одеждой. – Не хочешь, не надо.
Скорее всего, ты боишься воровать, – Елисафета кушала хлеб с фруктами.
— И боюсь воровать, и испортить настроение хозяину тоже боюсь, – Добронрава взяла Мальву за руку и подвела к столу. – Мы ужинаем?
— Я – да, а вы, как хотите, – Елисафета помотала головкой.
— Можно? – Добронрава дотронулась до персика и вопросительно посмотрела на Уайта.
— Что ты у них спрашиваешь, – Елисафета опередила ответ раба. – Здесь все наше.
Девушка не должна спрашивать и просить.
Девушка должна все брать сама.
Все нам должны. – За персиком в ротик Елисафеты отправился виноград.
— Одними фруктами и хлебом сыта не будешь, – Сириус выставил на стол плошки с сырами.
— Тем более, что ты худая, – Уайт добавил к сырам жареное мясо ягнят.
— Вы тоже, как и Патрокл, считаете меня худой? – Елисафета величественно приняла подношения. – Не надейтесь, что ради вас я потолстею.
Пышные формы мне не к лицу.
— Зато нам к лицу, – Сириус захохотал.
— Я продолжаю размышлять, как мы несчастны, – после обильного ужина Елисафета потянулась. – Патрокл нас не трогает, поэтому и мы оставим его в покое на сегодня.
Я отправляюсь спать. – Елисафета поднялась из-за стола. — Сириус, где здесь купальня?
Перед сном нужно освежиться.
Патрокл, наверно, считает нас грязными животными, потому что не показал свое хозяйство.
— В общие термы ходить не советую, – за Сириуса ответил Уайт. – После занятий там расслабляются ученики и учитель.
Вам не стоит смотреть на это высоко эстетичное зрелище – ослепнете от великолепия увиденного.
Вы можете вымыться в фонтане.
— В фонтане? – Елисафета фыркнула с негодованием. – В фонтане у нас по своим праздникам купаются пьяные гвардейцы кардинала.
— Здесь другие правила, – Сириус захватил кусок сыра. – Фонтан удален от места вдохновения учеников и учителя.
Он как раз находится рядом с вашей комнатой.
— Посмотрим, что это за фонтан, – Елисафета послала Сириусу воздушный поцелуй. – Если фонтан – не фонтан, то…
— Не надо слов, Елисафета, – Сириус кисло улыбнулся.
Он понимал, что эта странная дерзкая девушка, рабыня ему не достанется.
— Слова в этом доме? – Елисафета с горечью взглянула на Сириуса. – Я счастлива, что жива и здорова, но сверну шею каждому, кто попытается удержать меня, когда я стремлюсь к своей цели.
— Какая у тебя цель, рабыня Елисафета? – Сириус усмехнулся.
— Ты тоже раб, поэтому я честно тебе отвечу.
Все равно, никто не поверит. – Елисафета красиво изогнулась. – Моя цель – править миром. – Девушка лукаво подмигнула Сириусу. – Или хотя бы одной отдельно взятой страной.
— Я так и думал, – коротышка Уайт с восхищением смотрел на Елисафету.
— На меньшее Елисафета не согласна, – Сириус добавил без иронии.
— На меньшее я не согласна, – Елисафета вышла и решительно направилась к жилищу, которое отвел им Патрокл.
Среди розовых кустов, действительно, белел мраморный фонтан.
В него с одной стороны втекал ручей, а из противоположного отверстия вытекал.