Мне уже не холодно».
«Пожалуйста, – Добронрава ответила кротко. – Я рада, что тебе хорошо, Елисафета.
Но меня беспокоит, что ты все время думаешь о Ясмине.
Можем ли мы тебе чем-нибудь помочь, чтобы сгладить твою душевную боль от расставания с любимой девушкой?»
«Ясмина бросила меня.
Она выходит замуж за Соломона, который продал нас в рабство.
Я больше не чувствую душевную боль», – Елисафета во сне к удивлению своему произнесла.
«Если место в твоем сердце опустело, то его займет кто-нибудь другой?» – Добронрава прикоснулась кончиками пальцев к груди Елисафеты.
«Мое сердце занято мной, – Елисафета почувствовала, как на нее надавило что-то жаркое, влажное и гибкое. – Жарко, жарко мне», – Елисафета вскрикнула и проснулась.
Увидела, что жаркое, которое на нее надавило во сне, оказалось не во сне.
И оно было – ей, Мальвой.
Обнаженная Мальва лежала поперек груди Елисафеты, на ней.
При этом Мальва и Добронрава самозабвенно целовались.
Добронрава спала по правую руку от Елисафеты.
Ее дыхание ровное, глаза закрыты.
Казалось, что она спит, или спала.
Но при этом отвечала на поцелуи Мальвы.
Глаза Мальвы тоже закрыты.
— Слезай с меня, — Елисафета попыталась оттолкнуть тоненькую Мальву.
Удалось только сдвинуть ее.
Вопль Елисафеты заставил Добронраву открыть глаза.
— Что происхо… — Добронрава не успела договорить.
Мальва снова накрыла своими губами ее губы.
Добронрава страстно вздохнула, ответила на очередной поцелуй Мальвы, а затем выскочила из-под нее.
— Безобразие, – Добронрава тоже обнаженная.
Лицо раскраснелось. – Что за ужасы.
Елисафета, зачем ты это подстроила?
— Я подстроила? – Елисафета вспыхнула. – Вы мне приснились, а когда я проснулась, то с ужасом обнаружила, что вы лежите рядом, вернее – Мальва на мне, и целуетесь.
— Я даже не думала об этом, — Добронрава вытерла губы тыльной стороной ладони. – Кошмар.
Мне так стыдно, что я сгораю от смущения.
Поверь, Елисафета, я даже и не думала ни о чем подобном.
— Никто не думает, само получается, – Елисафета захихикала.
— Мне неприятно это, неестественно и ненатурально, – в уголках глаз Добронравы выступили слезы. – Не знаю, что нашло на Мальву ночью. – Добронрава произнесла сдавленным голосом и с испугом смотрела на Мальву.
Мальва спокойно вернулась на лежанку, вытянулась и заснула – мягко, без эмоций на красивом точеном лице.
— Все это ужасно, но объяснимо, – Добронрава судорожно сглотнула и натягивала одежду.
— Объяснимо? Так объясни.
— Ты сначала ворочалась, затем вскрикнула и потом затихла, – Добронрава вернулась, стояла около кровати, не решалась прилечь ни на свою лежанку, ни куда-нибудь еще. – Я вскоре тоже заснула.
Все заснули, потому что Мальва сразу же, как только прилегла, начала посапывать.
Через час я почувствовала, что замерзаю.
Моя одежда намного плотнее, чем твоя.
— И ты подумала поменяться со мной одеждой? – Елисафета действительно чувствовала ночную прохладу.
Присела, обхватила руками колени.
— Нет, у меня даже в мыслях не было тебя раздевать и касаться, – Добронрава опустила взгляд. – Это так нехорошо…
Я подошла к твоей кровати.
Ты дрожала от холода.
— Разумеется, что ты меня пожалела, добренькая Добронрава?
— Мне стало жалко тебя, – Добронрава проблеяла, как овечка. – Я решила согреть тебя теплом своего тела.
— Это называется, что ты не хотела прикасаться ко мне?
— Согреть, прикасаясь и просто прикасаться – разные понятия, – Добронрава всхлипнула.
— Не плачь, – Елисафета приказала строго.
— Я не плачу, оно само, – Добронрава подняла глаза. – Я прижалась к тебе.