— Я промокну целиком – снаружи и изнутри.
— Да? – Елисафета не нашла что ответить, поэтому спросила: — Как тебя зовут?
Ты – кто Патроклу?
Жена? Дочь? Внучка?
— Жена? Дочь? Внучка? – женщина внимательно посмотрела в глаза Елисафеты.
Не нашла в них иронии и рассмеялась. – Я – Кассандра.
Некоторые называют меня Александра.
Часто обращаются ко мне, как к пифии.
Но я не пифия из храма Аполлона в Дельфах.
Пифия работает, а я держусь на вдохновении.
— Кассандра, ты так и не ответила на мой вопрос, – Елисафета погрозила женщине пальчиком. – Я спросила – кто ты Патроклу.
— Патрокл считает женщины низшими существами, — Кассандра присела на мраморный бортик. – Меня он за женщину не считает.
Не хочет признаться, что женщина бывает умной и успешной.
Я для Патрокла – никто.
Я для него – всего лишь владелица школы женского искусства.
— Рабовладелица тоже, – Елисафета вышла из ледяной воды.
Не спешила одеваться.
Она стояла перед Кассандрой, словно Афродита, вышедшая из пены.
— У меня нет рабов, – Кассандра не сводила глаз с Елисафеты. – Я обучаю девушек из богатых семей.
— Тоже полезное занятие, – Елисафета подняла лицо к солнцу.
— Не только полезное, но и хорошо оплачиваемое занятие, – Кассандра провела рукой по бедру Елисафеты. – В приличной семье девушка должна быть умной и с хорошими манерами.
— Зачем умной и с хорошими манерами, если это не ценится, – Елисафета напряглась от прикосновения руки Кассандры, но пока ничего не говорила этой красивой женщине.
— Зато девушки понимают меня, – Кассандра сама убрала руку. – Они благодарны мне за то, что я обучаю их управлять мужчинами.
— Управлять мужчинами? – Елисафета отошла на шаг от Кассандры. – То есть ты – владелица борделя для патрициев?
— Ты болтаешь, как простая поселянка, — Кассандра надула губки. – Думаешь, что я поверю, что ты глупенькая? – Кассандра расхохоталась. – Цинизм – это гордость тех, кто скрывает себя, кого отшвырнули с дороги.
Не думай, что тебе удастся оставаться простенькой.
Ты не продашь свою репутацию за горсть монет и за миску похлебки.
Ты прячешь в себе хорошенькую маленькую женщину, которую опасаешься.
Яростно защищаешься нападением и иронией.
— А ты говорила, что ты не пифия из храма Аполлона, – Елисафета произнесла иронично.
— Мы те, кем захотим быть в данный момент, – Кассандра дотронулась кончиками пальцев до соска Елисафеты.
— Эй, я понимаю, что ты с девушками, что у тебя интересы доказать, что вы лучше, чем мужчины, – Елисафета отодвинулась от Кассандры. – Но меня не трогай.
— Ты замерзла, я хочу тебя согреть, – глаза Кассандры блеснули. — Не нравится?
— По поводу согреть – со вчерашнего вечера я только об этом и слышу, – Елисафета засмеялась. – Все только и думают о том, как бы меня согреть.
— Но это вовсе не так, как ты думаешь обо мне, — Кассандра грациозно приблизилась и прислонила свои губы к губам Елисафеты.
Елисафета не успела отшатнуться.
От соприкосновения губ ее, словно молнией ударило.
От губ молния прошла через все тело и ослепительно засверкала между ног капельками бриллиантов.
— Это… это зачем? – Елисафета все же нашла силы и отодвинулась от Кассандры. – Как говорит моя знакомая добренькая Добронрава – я в эти игры не играю.
— Это не игра, – Кассандра больше не наступала.
Елисафета почувствовала легкую досаду. – Скажи честно, Елисафета, тебе понравилось прикосновение моих губ к твоим губам?
— Это поцелуй, – Елисафета произнесла нерешительно и тут же рассердилась на себя за нерешительность.
— Нет, Елисафета, это не поцелуй, – Кассандра развеселилась. – Это всего лишь прикосновение губами к губам.
Поцелуй – совсем другое, намного больше и обширнее.
Поцелуй – роскошь, которую могут дарить другу только любящие сердца.