— Персик спас царя Дария от голодной смерти, а ты говоришь – какой-то персик, – Соломон откусил от фрукта.
— Не бейте меня, а то я разозлюсь, – Лакоон отступил на три шага. – Удар кнутом опозорит меня и лишит меня чести.
— Ты прав, Лакоон, – Соломон поднял руку. – Мишель, свяжи Лакоона и привяжи его к рабам. – Соломон ласково посмотрел на побледневшего бывшего слугу, а теперь – раба. – Лакоон, ты раб, а рабов не бьют, чтобы не попортить шкуру.
Ты доволен?
— Лучше бы меня похитили, – Лакоон завопил.
— Добронрава, зачем ты отдала свой ужин Кальвадосу? – Елисафета заметила, как девушка передала поднос капитану пиратов.
— Он просил, он страдает от голода, даже опух, – Добронрава свысока своей добродетели смотрела на Елисафету.
— Какое мне дело до тебя, Добронрава? – Елисафета третий поднос придвинула к Мальве: – Ешь, бледная.
Я не покормлю, никто тебя не покормит.
Добренькая Добронрава лишь пиратам дает пищу: съедобную и духовную. – Елисафету не смущало, что Добронрава рядом, слишком рядом.
— Безумная драма разгорается, – Соломон потирал руки. – Я раньше думал, что рабы думают только о том, как сбежать от хозяев.
Но сейчас вижу – жизнь в вас кипит.
— Лучший способ узнать мысли другого, это – занять его место, – Елисафета прямо смотрела на Соломона. – Займи место раба, или лучше – рабыни. – Девушка протянула Соломону связанные руки.
— Мне нельзя в рабы, – Соломон пригладил бородку. – У меня невеста, скоро свадьба.
У тебя, Елисафета, нет жениха, о свадьбе ты не задумываешься, поэтому спокойно переживешь рабство.
— Тонкое издевательство, – Елисафета оценила черную иронию Соломона. – Но свадьбы у тебя не будет.
Ясмина никогда не согласится выйти замуж.
— Она выйдет замуж только за тебя? – Соломон не удивился. – Меня это устраивает.
— Тебя Ясмина не полюбит, – Елисафета упорствовала.
— Мне и не нужно, чтобы меня жена любила, – Соломон готов ко всему. – Жена – уют и порядок в домашнем хозяйстве.
Любовь – любовь – для вас, девушек.
— Как это жить без любви? – Добронрава открыла ротик. – Любовь, это же – отдавать себя всю другому!
Прекрасное чувство, когда отдаешь!
— Значит, Добронрава, ты полюбила пирата Кальвадоса, – Елисафета тут же подловила Добронраву на слове. – Ты отдала ему.
— Добронрава отдала, а нужно было отдаться, — Соломон расположился удобнее на скамейке.
— Соломон, ты зачем с нами сидишь? – глаза Елисафеты сверкнули недобро. – Нравится смотреть на обнаженную меня?
Ты же купец, наш хозяин.
Можешь раздеть всех девушек и любоваться на их наготу.
Или не только девушек, если у тебя другие вкусы.
— Вкус у меня один – вкус к золоту, – Соломон не реагировал на нападки Елисафеты. – С вами сидеть – очень правильно.
Ты, Елисафета, хочешь или не хочешь, но все равно говоришь что-то нужное для меня.
Ты умная девушка, из приличного общества.
От тебя я наберусь хитростей, необходимых в общении с покупателями.
— Лучше от Добронравы наберись доброты.
Станешь добрым – отпустишь рабов.
— Если Соломон нас отпустит, то не заработает денег, – Добронрава перекинула волосы вперед. – Без денег Соломон загрустит, а это – нехорошо.
— Мудрые слова твои, Добронрава, – Соломон тепло посмотрел на Добронраву, а затем опустил руку на ее левую грудь. – Ты была бы мне отличной женой.
Но боюсь, что раздашь наше имущество нищим.
— Нищие тоже хотят жить хорошо, – Добронрава согласна раздать добро нищим.
— Только нищие не работают, – Соломону нравилось беседовать с двумя девушками.
Вдали показался берег. – Скоро Порт Каир, – Соломон вгляделся в линию горизонта. – Мы успеем на вечерний базар рабов.
— Плохое дело – не хитрое, – Елисафета сжала губы.
— Ты для меня загадка, Елисафета, – Соломон убрал ладонь с груди Добронравы и опустил на правую грудь Елисафеты.