- Простите, пожалуйста, - воскликнул он, - вы не подскажете, где здесь ТЮЗ?
- Что? – удивилась женщина.
- ТЮЗ, - вклинилась я, - театр юного зрителя.
- Детский театр что ль? – догадалась она.
- Да, - кивнул Дима.
- Это вам надо ещё немного прямо проехать. Будут три
поворота, на третий сворачивайте.
- Спасибо большое, - поблагодарил Дима, и поехал в указанном направлении.
Здание ТЮЗа оказалось очень красивым, старинным, украшенное завитушками. Рядом росли высокие деревья, липы, наверное, вековые. Не знаю, сколько живёт дерево, про вековые дубы я слыхала, а вот насчёт лип ничего сказать не могу. Но они были такими высокими, и, наверное, старыми.
Я толкнула дверь, и увидела вахтёршу, пожилую женщину, читавшую книгу. Она подняла на нас глаза, поправила сползшие на нос очки, и внимательно на нас поглядела.
- Вы к кому? Спектакля сегодня нет, служебный вход с другой стороны, - сухо сказала она.
- Мне нужен режиссёр, - я вынула удостоверение, и раскрыла его.
- Частный сыщик, - взяла она из моих рук « корочки », изучила, и вернула мне, - поднимайтесь на второй этаж, Алексей Петрович в тридцатом кабинете.
Я кивнула, и, поманив Диму за собой, стала подниматься на второй этаж, быстро нашла нужный кабинет, и деликатно постучалась.
- Кто там? – раздалось из-за двери, - входите.
- Добрый день, - воскликнула я, - Алексей Петрович?
- Да, - поднял на меня глаза полноватый мужчина лет пятидесяти, - чем могу служить?
- Я частный сыщик, - я опять вынула удостоверение, - мне
необходимо с вами побеседовать.
- Частный сыщик? – вытаращил глаза Алексей Петрович, - откуда в нашем городе частный сыщик?
- Я из Москвы, - поспешила уточнить я, и без приглашения опустилась на стул, отбив при этом пятую точку, таким он был жёстким. Но, на мой взгляд, на жёстком стуле сидеть удобнее, нежели на мягком.
- Чем же я привлёк внимание частного сыщика аж из Москвы? – удивился режиссёр, и постучал карандашом по столу.
- Когда-то... – начала я, - здесь работал человек по имени Зиновий. Мне необходимо поговорить о нём, он совершил серьёзное преступление, и мне необходимо найти его.
- Зиновий, - протянул Алексей Петрович, - не знаю такого, я здесь два года, как работаю. Сейчас позову нашу приму, она должна знать этого вашего Зиновия, если он здесь работал, - он снял телефонную трубку, и воскликнул, - Евгению Васильевну ко мне позовите. Да, прямо сейчас. Хорошо, - и он повесил трубку, - сейчас она будет, - и, едва он это сказал, дверь распахнулась, и вбежала женщина лет сорока, сорока пяти.
Моложавая, весьма приятная внешне, с модной причёской, а именно, мокрой химией на короткие волосы.
- Что случилось, Алексей Петрович? – прозвенела она, - у нас же через час генеральная.
- К нам частный сыщик из Москвы пожаловал, - сказал режиссёр, кивнув на меня, - интересуется каким-то Зиновием. У нас работал такой?
- Зенька-то? – вздёрнула тонкие, аккуратно выщипанные брови актриса, - помню его, а что случилось?
- Он человека убил, - сказала я, - и не одного. Расскажите, пожалуйста, всё, что о нём знаете.
- Знала я, всегда знала, что он на кривую дорожку встанет, - заявила Евгения Васильевна, дёрнув плечиком, - сволочь поганая.
- Он вам что-то сделал? – догадалась я.
- Я замуж за него в своё время летела, а он так со мной обошёлся! Чуть сама потом ниже плинтуса не скатилась.
Она плюхнулась на другой стул, вынула из кармана сигареты,
со вкусом закурила, и, выпустив несколько струек дыма, стала
рассказывать.
С Зиновием она знакома давно, она только-только окончила « щуку », вернулась из Москвы в родной город, и стала работать в местном ТЮЗе.
Зеня, как звали парня между собой, был интересен внешне, он был весельчак и балагур, душа любой компании. Как-то так получилось, но Евгения, Женя, сразу влюбилась в него. В Зиновие было что-то такое, у него был талант. Он мог бы стать замечательным пародистом, или характерным актёром. Смех его был заразительным, шутки остроумными, но не обидными. То, что в устах другого человека показалось бы пошлостью, он обставлял так, что все хохотали до колик в животе.
Ясное дело, поклонниц у него было, хоть отбавляй, но он почему-то выбрал её, Женю.
Тогда она не понимала, чем она заслужила такое счастье, быть рядом, и быть любимой таким красивым, обаятельным, и на редкость харизматичным молодым человеком.
Она плавилась от счастья, и только позже поняла, что была дурой. Правильно говорят, от любви и страсти дуреют, совершают глупые, подчас совершенно идиотские поступки.
Но... Если ты не совершаешь ошибок, тогда ты просто робот. Уж извините, если что не так, но кто-то же придумал русскую народную мудрость – если бы молодость знала, если бы старость могла.
Кто-то слишком умный, правда, сказал, что на собственных ошибках учатся только дураки. Да он сам идиот!
Так не бывает, чтобы человек по жизни не набил бы шишек, вот, если человек на конкретной ситуации несколько раз ошибся, то либо дурак, либо... либо...
Либо ему так хочется.
Хотя, я до сих пор не встречала людей, которым хотелось бы набить себе шишку.
А... Есть ещё когорта людей, которые могут ошибаться по
жизни на одном и том же. Это люди науки, учёные сыны, и, наконец, творческие люди.
Они настолько увлечены тем, чем они занимаются, что не видят порой, что твориться вокруг них.
Их мозг хочет творить, создавать, а мы называем их дураками,
и вертим пальцем у виска им вслед.
Не надо, очень вас прошу, не надо этого делать.
Кстати, вполне возможно, что их такое поведение уходит корнями глубоко в их детство. Их не замечали, учителя их игнорировали, ученики смеялись, а, когда они хоть на пять минут пытались высказать собственное мнение, их тут же затыкали, а одноклассники начинали глупо хихикать.
А почему бы вам, дорогие педагоги, не злиться от того, что ученик, младше вас, но лучше знает предмет, выслушать его, и попытаться разобрать эту тему.
Вот откуда подчастую берутся неуравновешенные личности, они забились в раковину, и бояться, что, если они высунут на секунду нос, им по нему, просите, вмажут каблуком.
Уж извините за грубость.
Мы всё-таки учим детей, так зачем же портить им психику? А вы, кстати, не задумывались над тем, что у вас тоже есть дети, они ходят в школу, и там такие же, как вы, учителя, и они так же относятся к вашим деткам, как вы к своим подопечным? Задумайтесь над этим, ей-богу, стоит.
Ой, что-то меня вообще унесло в другую сторону, и я стала с удвоенным вниманием слушать Евгению Васильевну.
Евгения была любимым и единственным ребёнком в семье, папа и мама её обожали, но, к сожалению, они рано умерли, погибли в автокатастрофе, и Евгения осталась одна.
От родителей ей достались три квартиры, одна в Нижнем, одна в Арзамасе, и одна здесь, в Меленце.
Уезжать в большие города она не хотела, осела в родном городе, а две трёшки сдала.
С Зиновием дело шло к свадьбе, но жильцы, которым она сдавала квартиры, не заплатили за последний месяц.
Решив всё выяснить, она позвонила им, и напоролась на грубость.
- Мы вам всё выплатили до копейки, - выдала собеседница, - квартира наша, и отстаньте.
- Что? – онемела Евгения, - я вам ничего не продавала! Подождите, это же не ваш голос!
- Ты там что, травы накурилась? – осведомилась женщина свистящим голосом.
- Убирайтесь из моей квартиры! – заорала Евгения, - что вы себе
позволяете? Я сейчас приеду, и в милицию заявлю. Вышвырну вас к чёртовой бабушке из квартиры!
С этими словами она швырнула трубку на рычаг, а сама, наскоро собравшись, рванула в Нижний.
Заехала в ближайшее отделение милиции, и с нарядом поехала в свою квартиру.
Теперь представьте шок женщины, когда ей сообщили, что квартира продана, и продана совершенно легально.