Максима.
- Прекрати, маленькая безобразница, - он подхватил меня, перекинул через плечо, и втащил в кабинет Макса.
- Я чего-то такого ожидала, - прошипела я, - вернее, догадывалась, - я вынула сигареты, и закурила.
- Чего? – не понял Дима.
- Как ты мог?
- Ты это о чём говоришь?
- О том, что ты к нему с наркотиками подкатывал! – зарычала я, - как ты мог? И как ты мог требовать от него, чтобы он мне карьеру провалил? Чёртов собственник! И ещё вернуть меня после всего пытаешься!
- Ева...
- Не смей называть меня так, - закричала я, - я ВИКА! ВИКА!
И не смей называть меня Евой!
- Я Викой тебя называть никогда не буду, - холодно парировал Дима, сложив руки на груди, - и хватит бесчинствовать.
- Может, ты будешь слушать дальше? – прищурился Максим.
- Буду, - рявкнула я, - рассказывай, кто, кстати, такая эта Алиса? Тоже подельница Табардеева?
- Нет, Алиса, она, как и Вероника, его жертва...
Как мы уже знаем, у Зиновия не было проблем с женским полом, он познакомился с Вероникой Маковетовой, и она влюбилась в него без памяти, хотела родить ребёнка.
Но ему от неё нужны были только деньги, равно как и от Алисы. Всё, что рассказал он мне, когда сагитировал меня на идиотизм под названием – липовая смерть – абсолютная правда. Алиса действительно думала, что он хочет жить с ней за границей, и, когда мы с Максом уехали, он завёз Алису в лес, и задушил там.
Он хотел исчезнуть. Когда-то он исчез, как Зиновий, теперь он решил исчезнуть, как Табардеев.
- Это он, конечно, лихо придумал, исчезнуть с вашей помощью, - усмехнулся Дима, - преступник прячется от милиции
при помощи милиции.
- Мозг работает, что надо, - кивнул Макс.
Он хотел потом всё рассказать мне, хотел, чтобы я уехала с ним. Но потом он понял, что я не соглашусь с ним, и, тем более, не буду с ним. Он догадался, что я теперь частник, когда я пришла в морг.
Я не сложила дважды два, не прочла, так сказать, дано. Как и сказал Дима, он хотел мне что-то тяжёлое в сумочку подкинуть. Уж как он это собирался сделать, понятия не имею, но факт остаётся фактом.
Но он просчитался, я, вместо того, чтобы удирать с места
преступления, напротив, вызвала Диму, мы вместе
выкрутились, а потом ещё и влезли во всё это.
Фрида – это вообще отдельная история, и тут всё с самого начала было ясно, она никаким боком отношения к Яну Владимировичу не имеет.
Вероника мечтала быть его женой, а он хотел её денег. И он понимал, что, если он на ней женится и убьёт её, он вряд ли получит фабрику. Он украл у неё два миллиона долларов из сейфа, и драгоценности. Но она его прихватила на этом деле, и он просто задушил её.
Как он от трупа решил избавиться, мы уже знаем.
Тимьянов прятался, как мы уже поняли, не от бандитов,
никакой неудачной операции и не было. Ему на хвост, извините за выражение, села милиция, и он исчез.
Купил дом в деревне, выкупил местный клуб, в котором подторговывал наркотиками, и там же он делал операции.
Морг, в котором, как сказал мне Ян Владимирович, купил трупы бомжей, был его собственностью.
Частные морги, похоронные услуги, это дело очень прибыльное. Вероятность обанкротится, тут равна нулю.
И он, пощипав очередную курочку на крупную сумму, открыл частный морг.
Заведение быстро раскрутилось, и нет ничего удивительного, что к ним обращались богатые личности. А то, что эти
личности криминальные авторитеты, сначала не очень привлекло внимание правоохранительных органов.
Но чуть позже на это всё же обратили внимание, милиции показалось подозрительным, что к ним слишком часто обращаются бандиты, и они вскоре выяснили, что к ним поступают трупы с бандитских разборок.
То, что они ещё и бандитов за границу переправляют, они ещё не знали. И Ян Владимирович понял, надо немедленно ложиться на дно, а то их быстро загребут.
Теперь в морг поступали только легальные трупы, а свои чёрные дела наша братва проворачивала в деревне.
Не в меру любопытная старушка, та самая, страдающая бессонницей Тимофеевна, увидела, что в клуб вносят труп.
У них тогда окно не было закрыто, и она с помощью своего морского бинокля увидела всё.
И преступники увидели, что есть свидетель.
Тимьянов ударил её, как и предположил Дима, электродубинкой, свернул шею, и скинул вниз.
Дина догадалась, что в морге происходит что-то не то, стала расследовать и докопалась.
У неё уже были доказательства, но Табардеев застал её, когда она рылась в его бумагах, и пыталась вскрыть компьютер в его кабинете. Он без лишних слов зарезал её, труп отвёз к ней домой, и выбросил в подъезде, предварительно вырвав у неё из ушей серёжки, сняв дешёвенькие драгоценности, чтобы подумали, что убийство совершил какой-то наркоман.
Как вы уже догадались, Георгий, охранник со свалки, был с
ними в одной лодке, они порой выкидывали трупы на помойку, одевая их в одежду бомжей, а потом под видом бомжей их и хоронили. Район, где находится эта свалка, закреплён за этим моргом, вообщем, они ловко придумали, но потом всё пошло прахом.
Ян Владимирович скопил денег на безбедное существование, он устал от этого, и хотел уехать. Ещё его раздражало, что приходится отдавать Тимуру львиную долю денег, которые они получали, и он от него так же решил избавиться.
Тимур быстро понял, что затеял его подельник, и постарался скрыться, теперь он тоже в тюрьме. А, что касается бомжа, то он стал невольным свидетелем того, как Табардеев и Георгий труп на помойку выкидывали. Табардеев отдал ему старинные часы в качестве временной платы, на свалке были люди, и он не мог убить его так сразу.
Он убил его позже, хотел отобрать драгоценность, но не
успел. Подошли мы с Димой, и забрали часы. Георгий попытался воспротивиться такому раскладу, но не мог же он просто забрать у нас часы. И так Ян Владимирович открыл охоту на меня.
Всё бы ничего, но мы с Димой вмешались в это дело, и Ян
Владимирович, любивший меня всю свою жизнь, решил меня убить.
Да, план был отличный, только глупый, и весьма неудачный.
Он хотел получить меня, ослеп от своей любви, а потом понял, что от меня надо избавляться.
Честно говоря, я чувствую боль.
Я так хорошо знала этого человека, столько лет проработала под его началом, и только теперь узнала, какая это сволочь.
Эпилог.
Я не хотела идти на суд, не хотела больше встречаться с
Табардеевым. Но пришлось.
Я была главным свидетелем, и Ян Владимирович всё время смотрел на меня, отчего мне было весьма неуютно.
Дима тоже в этом участвовал, ведь он пострадавшее лицо и свидетель в одном флаконе.
Когда судья дал Яну Владимировичу последнее слово, он встал
и тихо произнёс:
- А мне всё равно. Теперь уже всё равно. Без самой потрясающей женщины на земле мне нет жизни, и мне наплевать, сколько людей я убил. Я это сделал для того, чтобы видеть счастливый блеск в больших, красивых чёрных глазах. Прости, Вик, ты оказалась не такой, какой я тебя себе представлял, - он посмотрел на меня и горько вздохнул, - даже лучше, что ты такая, добрая и справедливая.
И тут он, никто даже ничего сделать не успел, схватил со стола стакан с водой для адвоката, разбил стакан и осколком полоснул себе по горлу.
Началась суета, лишь я одна сидела и смотрела, как он
обливается кровью. Я знала, что это конец. Он больше не
причинит никому вреда.
Ян Владимирович умер, и отвечать за всё содеянное теперь придётся Тимьянову. Он получил пожизненное заключение, и отбыл в колонию, а нашей родной милиции, вернее, одному её представителю, с которым я каждый день встречаюсь в постели, предстоит долгая и муторная работа.
Эти гаврики таких дел наворотили, и теперь необходимо наших милых преступничков из-за границы выдворить, на родину доставить, и срок дать.