— Хэрн!, — позвал я его, — хватит поклоны бить. Заходи, не раздеваясь в воду, сюда с левой стороны, чтобы грязь от тебя сносило дальше по течению. А не втягивало в заводь, а я покупаюсь немного правее. Ты плавать умеешь.
— Да хозяин. Мы народ лесов, селимся в основном по берегам рек, живём охотой и рыбалкой. Вода для нас не страшна я не знаю не одного случая, чтобы кто-нибудь из нашего народа утонул. И плавать мы можем дол…
— Хэрн, достаточно, я понял, что плавить ты умеешь и я за тебя могу не волноваться, — сказал я, добавив про себя, — а вот поболтать ты совсем не любишь. Повезло мне, я чувствую!
Дальше в течение часа полная прострация, что у меня, что у Хэрна. От испытываемого им удовольствия, радости и приступов счастья, что передавалось от него по менталу, мне становилось плохо. Тут свои эмоции не можешь сдерживать, а тут ещё посторонний в голову влез. И половину времени купания, я пытался ослабить напор чувств давящих от пигмея. Стараться, старался, но пока никаких результатов не было.
Заставив Хэрна раздеться, показал, где оставить отмокать его рубище, прижав вещи ко дну камнями, наказав ему оттираться песком и смывать с себя всю грязь и нечистоты. Кстати Хэрн оказался классным ныряльщиком, он подолгу плавал под водой и раз вынырнул из воды, держа за жабры большую рыбину. Любитель подводной охоты. Ещё час Хэрн отмывался, плескался и нырял, а я за это время успел стирануть футболку с шортами и портянками, обсохнуть, одеться в чистые выстиранные вещи, которые на мне выглядели балохонисто, сходить проверить завтрак, развесить бельё на кустах возле лужайки, найти отрез ткани, что когда-то в самом начале нам с Бобиком, а вернее мне подарил купчина, желающий провести караван через реку вброд и сделать очередные портянки. Ходить в сапогах на голую ногу как-то не…. Каша звала к себе чудесным ароматом. Расставив на покрывале миски и кубки, достав ещё один комплект столовых приборов, оглядев критичным взглядом накрытый на двоих стол и оставшись довольным увиденным пошёл забирать купающегося канна.
По моемому он даже не заметил моё отсутствие. На полу в гроте валялись уже три рыбины. Одна, из которых была очень большой, поменьше чем я тогда подстрелил, но тоже большая. Хорошо, молодец Хэрн, по рыбке я уже успел соскучиться.
Гладь озера чистая, Хэрна не видать! Где же он? подождал немного и стал, волноваться за него вдруг не совладал с течением и унесло его к водопаду?
— Хэрн, ты где? Вылезай, давай!, — прокричал я мысленно.
За поворотом, где пролив в мою бухту раздался всплеск, а через мгновение появилась над водой счастливая рожа Хэрна. Фу, от сердца отлегло. Появилось моё земноводное, или это пресноводное, или ихтиандр.
— Вылазь, хорошего понемногу. У нас сейчас завтрак и дела и их у нас не мало.
— Хозяин, я рыбы наловил, — Молвил Хэрн, подплывая к берегу. А морщинки на лице у него разгладились, не такой он и старый как показалось на первый взгляд. Вылез из воды прикрыв причиндалы руками, стоит, дрожит и не знает, что делать дальше боясь спросить, с удивлением рассматривая мой прикид.
Трудно не удивиться. Стоит пигмей только ещё меньшего роста одетый в их одежды, а на лицо человек.
— Возьми полотенце, вытрись и вон одежду примерь. Про сапоги не забудь.
А вот тут удивление резко перешло в изумление и сплошной поток радости, что накрыл меня с головой. Нет с этим надо, что-то делать или я с ума сойду.
Беднягу постоянно накрывает, он в шоке от моих подарков и разыгравшееся после долгого купания чувство голода теребило его воображение, рисуя обильный стол и гору различных яств. Я чувствую, что не ел он нормально, по-человечески, очень давно. Боюсь предположить, сколько времени он был рабом. Но рабское из него надо выбивать всеми способами и поможет мне в этом оружие. Вооружённый разумный не может быть рабом. Но это уже после завтрака.
Хэрн стоял одетый, с шальной улыбкой на морде, постоянно руками оглаживая рубашку, жилетку, но особенно пояс. Он, как и я, в него сразу влюбился. Но больше всего, судя по приходящим от него волнам счастья, ему понравились…. Панталоны… .он просто взвыл, когда их увидел и чуть не бросился ко мне с обнимашками. Дела-а! Надо бы расспросить его, почему такие перепады и разные эмоциональные оценки. Обувая сапоги, он вдруг застыл и вновь меня достал импульс недоумения и страха. Я ждал, не вмешивался, что решит Хэрн, видно он обнаружил засапожники, интересно, что же он предпримет. Хэрн помолчал потом, спокойно обувшись, сказал: