– Какие еще бабки? О чем ты, Виталик? – отпрянула я от него, не давая себя касаться.
– Я вложился в крипту, и дело не выгорело, – добил он меня, – так что пришлось думать, что делать, и я…
– Какие ты деньги вложил в крипту? Сколько? – потребовала я рассказать, хотя уже примерно знала ответ. Виталик молчал, и я практически слышала собственный пульс, с грохотом бьющийся в висках. – Ты сделал ремонт, Виталик? Или проиграл эти деньги?
– Крипта – это не игра, но да… Прости! Майка! – снова кинулся ко мне. – Я верну. У меня есть план… Он обязательно выгорит!
И снова в дверь постучали. Я сперва даже не услышала этот звук, застигнутая врасплох страшными новостями, которыми меня буквально оглушил муж. Да лучше бы он просто кувыркался с любовницей, чем то, что я узнала. Чувствовала же, что как-то странно он о проделанном ремонте отчитывается.
Сама на квартиру не ездила, куда мне с малышами? Да и Виталик не пускал и фотки не делал, хотел, чтобы я увидела уже окончательный вариант. И почему я не проверила? Он же миллион, выданный ему на ремонт, профукал!
Там, наверное, и есть одни голые стены. Он вообще, скорее всего, не приступал к ремонту.
Пока я приходила в себя, мама открыла дверь. И тут же запела дружелюбным голоском:
– Добрый день, вы вернулись? Как же чудесно! Пойдемте в мой офис, – подталкивала она на выход…
Платона Северова…
Зачем он пришел?
Глава 17
Майя
Его высокая статная фигура прошла вдоль коридора и резко остановилась напротив моего кабинета. Платон смотрел на меня долгим неотрывным взглядом в щелку чуть приоткрытой двери, а я – в ответ на него, пока моя мама не увела его дальше.
Виталик цыкнул, недовольный тем, что нам помешали. Подскочил с пола и отряхнул одежду, ничего не говоря. Только видно было, что мечтает о нашем скорейшем уединении, чтобы начать меня снова уговаривать. Потому-то он и захлопнул дверь, лишая меня странного ощущения, вызванного гипнотическим взглядом Платона.
Он словно пленил меня. Разве такое бывает?
– А в офисе Майи мы договор заключить не можем? – прозвучал голос Северова, от которого по моей коже понеслись шаловливые мурашки.
Да что такое? У меня тут семейная драма! Так какого лешего я так реагирую на постороннего мужчину? И чего это ему приспичило заключать договор именно в моем офисе?
– Да, но Майя сейчас очень занята. – Мама тоже не особо понимала его желание заключать договор именно здесь, но готова была прыгать перед своим любимым клиентом на задних лапках. – Пойдемте лучше в мой кабинет. Принести вам кофе?
Но Северов ничего не ответил маме, а в следующий миг дверь в мой кабинет резко распахнулась, словно ее с пинка открыли. Вслед за этим Платон ворвался в кабинет и как ни в чем не бывало подошел ко мне.
Я была настолько поражена его внезапным появлением, что даже забыла о Виталике. Забыла вообще, зачем он пришел.
– Майя, я… – начал было Платон в нетерпении, я прям чувствовала, что он желает сказать нечто очень важное, но потом он осекся.
В поле его зрения так некстати появился Виталик, вставший между нами.
Платон разглядывал моего мужа, а тот, сперва такой хорохорившийся, весь спал с лица, он сдувался, точно воздушный шарик. Его реакция мне была абсолютно непонятна. Так не реагируют на незнакомцев и не пялятся таким испуганным взглядом на людей, которых видят первый раз в жизни.
– Прошу прощения, а вы знакомы? – поинтересовалась я, подумав, что они могли где-то пересечься. Мало ли. Земля ведь круглая.
Громогласное нет, произнесенное хором, служило мне ответом.
Однако мужчины так и продолжали сверлить друг друга взглядами. Причем Виталик как уставился в глаза Платона, так и не отводил взгляда, а Платон, в свою очередь, задумчиво хмурил брови.
– Кто это такой? – У Виталика вдруг случился приступ ревности, и он даже не стеснялся перед клиентом, буксуя на месте, будто сейчас кинется на Платона.
Тот, естественно, лишь величаво приподнял бровь, мама в сторонке ахнула и схватилась за сердце, а я невозмутимо улыбнулась.
– А что? Почему ты спрашиваешь?
– Почему? Этот олень врывается к тебе как к себе домой, когда на двери висит табличка “Закрыто”! Так не делают обычные клиенты! – ерепенился Виталик, указывая пальцем на дверь. – Ты кто? – спросил прямо у Платона, но тот и рта не успел открыть.