Но вот сейчас совершенно чужой мужчина, посторонний человек, держит на руках Митю, и на лице его столько эмоций. Целый спектр. Такой богатый, что я даже могу его считывать.
И благоговение, и робость, и удивление, и радость, и трепет.
Ощущение, словно Платон встретил давно потерянного близкого друга.
Сердце захолонуло, а в уголках глаз собралась влага. Моя реакция была мне непонятна. Наверняка боль от измены и предательства мужа, никак не пережитая мною, выскакивала наружу в самый неподходящий момент.
Я расчувствовалась. Растерялась. Онемела от непонимания ситуации.
И глаза еще эти разноцветные. Они меня вгоняли в полный ступор.
И правда, откуда у моих детей настолько похожие на глаза Платона глаза? Когда он взял Митю на руки, сходство стало более чем очевидным, заставляя меня задумываться о том, что никак не могло быть правдой.
А вдруг…
А вдруг – каким-то странным и непостижимым образом – Платон Северов имеет отношение к моим детям. Если бы я забеременела обычным путем, таких мыслей в голове никогда бы не возникло.
Но имело место ЭКО. Когда в меня подселяли яйцеклетки, оплодотворенные мужским биоматериалом. Так кто даст гарантию, что материал Виталика? Если бы муж не предал меня, я бы и не задумалась ни о чем подобном.
Но сейчас мой мозг начал мне подкидывать варианты развития событий, при которых Виталик провернул бы аферу с заменой биоматериала.
И едва я об этом подумала, как мне стало дурно до тошноты.
Ведь если он так сделал, страшнее предательства и не придумать.
И я стремглав понеслась в ванную комнату выплескивать желчь изо рта, наплевав на то, что подумают обо мне Платон и мама.
Когда я вернулась из ванной, мама уже занимала гостя своим фирменным травяным чаем и птичьим щебетание. Он слова вставить не мог, но, как мне показалось, выглядел растерянным.
Еще бы. Вроде вопрос задал простой, чисто для поддержания беседы, а я среагировала ненормально.
– Майя, солнце, с тобой всё в порядке? – мама встрепенулась, встречая меня обеспокоенным взглядом, через мгновение она уже была рядом, вручая мне фарфоровую чашку с ароматным чаем. – Тебе плохо стало? Переохладилась? Или ты, может, воды нахлебалась в пруду с нечистотами?
– Мам, да всё в порядке, – я с натянутой улыбкой взяла у нее кружку и отпила глоточек чая, – извините, пожалуйста, со мной правда всё в порядке, ничего страшного. Давайте просто спокойно попьем чая и обсудим итоги свидания с Богачевой и назначим время следующего свидания. Платон, давайте согласуем время следующего свидания, если вы не против и если оно необходимо.
– Конечно необходимо! – вмешалась мама. – Обязательно нужно посмотреть все варианты!
Я внутренне поморщилась. Она словно об ассортименте товара говорила. За всё время, пока мама работала свахой, я никак не могла привыкнуть к такому потребительскому подходу, несмотря на то, что он давал результат. Но сейчас к моим обычным эмоциям перемешивались и какие-то ещё.
Точно лишние!
Будь профессионалом, Майя! Тебе почему-то не нравится, что Платон ищет себе невесту, улыбается всем этим идеально подобранным для него девушкам, наслаждается их обществом.
Твое дело маленькое – эти встречи организовать.
– Я, эм, – замялся Платон, словно ото сна очнулся. Даже поморгал пару раз и обратил внимание на свой внешний вид. – На самом деле мне пора идти. У меня важное дело. Извините.
С этими словами он поставил кружку на край столика и направился к выходу.
– А… – мама потянула к нему руки, а я сперва тоже оторопела, а потом опрометью бросилась за Платоном.
– Платон! – позвала его, настигнув у самого порога, он уже собрался было ручку двери на себя дернуть.
Обрати на меня внимание, он вопросительно изогнул бровь, на что я лишь сделала большие глаза и обвела рукой окружность, пялясь на розовое безобразие на его могучем теле, про которое он, очевидно, забыл.
– Черт, – он оглядел себя с хмурым видом, а потом нервно улыбнулся.
Кажется, не только я немного потерялась в пространстве и времени.
– Пойдемте, – позвала его за собой, направляясь в сторону ванной, где должна была уже высушиться в сушилке его одежда.
Мы вместе дошли до ванной, в которую я вошла, оставляя гостя на входе, наклонилась, чтобы открыть дверцу сушильного барабана, но дернулась от вопроса.