– Так пущай Наденька и нашему Тараске погадает! – настоятельно предложил Соломон Агафонович, уверовав в гадания. – Стрела бракованная попалась, так, может, ему карты дорогу верную укажут?
– Точно! – воскликнула Капитолина Никифоровна. – А то сколько еще можно ждать, когда он за ум возьмется? Так и помереть можно.
– И то верно, – дед Соломон одобрительно кивнул своей супружнице, а потом перевел негодующий взгляд на самого младшего внука и наставил на него указательный палец. – Да только я ж тебя с того света достану! Имей в виду! – пригрозил он в шутку, а Платон возьми да поскачи с кресла, как ошпаренный, под одобрительное улюлюканье родни:
– Да, давайте гадать!
– Тарас, соглашайся! – настаивал Гордей, скрывая улыбку. – Разве тебе самому не интересно, что ждет тебя в будущем?
– Э-э-э! Нет, ни за что! – нервно бросил Платон, покраснев, как предрассветное зарево. – Я сам хочу определять свою судьбу, а не полагаться на чьи-то слова. И, вообще, я во всё это не верю!
Тарас стал метаться по гостиной из угла в угол, словно загнанный в ловушку зверек, чем только веселил свою родню.
– А это мы можем исправить! Надежда Игоревна, надеюсь, карты вы взяли с собой? – спросил Платон, загораясь энтузиазмом, да чего там, я сама с удовольствием бы понаблюдала, как мама будет делать расклад.
Платон двинулся на Тараса, а тот, почуяв неладное, развернулся и дал деру, перепрыгивая детишек, оказавшихся у него на пути. Забавно было наблюдать за тем, как взрослый детина размахивает руками со словами: “Спасите-помогите! Мои родственники спятили!”
– Да вы совсем уже, что ли? – запаниковал Тарас, когда дорогу ему перекрыл Гордей. Загнав его в угол, тот раскинул свои руки вширь. – Не нужны мне ваши гадания, чего непонятного?! Я вам сам могу сказать, когда встречу свою судьбу!
– Ну и когда же? – спросил Гордей, складывая руки на мощной груди.
– Да когда вы отстанете от меня, тогда и встречу! – махнул рукой Тарас в отчаянном жесте.
А мне вдруг стало его жаль, все накинулись на него, а быть может, ему и впрямь всё это не нужно. Но то, что он по-прежнему одинок, еще не значит, что его устраивает собственное одиночество. Тарас хороший мужчина, я уверена, всё у него еще будет, в скором будущем он найдет ту самую, свою единственную, которая сделает его счастливым. А родне я посоветовала бы дать ему свободу.
– Ну ты что, поверил? – хохотнул Гордей, а потом увлек Тараса в братские объятия. – Брось, мы же пошутили. Не собираемся мы на тебя давить.
– Да кто же вас разберет, – буркнул Тарас, заметно расслабившись, и тоже ухмыльнулся.
– Всё у тебя еще будет, братишка. Всему свое время, – с искренней улыбкой произнес Платон, будто прочитав мои мысли.
Подошел к Тарасу и похлопал его по плечу. Братья дружно обнялись и стали друг с другом о чем-то перешептываться, поглядывая то на Элю, то на меня.
В этот момент мальчишки закапризничали, стали попискивать и тереть кулачками свои глазки.
– Сладкие мои, – присела я рядышком с ними на корточки. – Умаялись совсем, спать хотите, да? Сейчас мамочка вас уложит баиньки, – я подхватила на руки Мишутку.
Не успела глазом моргнуть, а Платон уже рядом был.
– Митю я беру на себя, – взял он на руки сына, удивляя меня не только проявленной инициативой, но и тем, что с легкостью смог отличить братьев.
Помнится, Виталику понадобилось месяца три, чтобы научиться их отличать друг от друга. Он всегда их путал. А Платон приятно удивлял, с каждым часом покоряя мое сердце всё больше и больше.
– Пойдем, я провожу вас, заодно помогу тебе уложить пацанов, надо же как-то приобщаться к отцовским будням, – подмигнул он мне, и я ощутила некую неловкость, краска к лицу прилила, стоило мне представить, как мы с Платоном останемся наедине, а мне ведь еще предстояло детей покормить… Грудью… Как я буду кормить их при Платоне?
– Не стоит, Платон, успеешь еще приобщиться, – я зажевала губу и окинула взглядом чету Северовых, которые теперь с интересом наблюдали за нами. – Лучше пообщайся с семьей, они же так долго ждали, когда ты приедешь к ним в гости.
– Они меня поймут, – кивнул он в сторону родни, – а вот я себя не смогу понять, если позволю отлынивать от родительских хлопот. Май, – пристально заглянул он мне в глаза, – мы теперь в одной лодке. Куда ты, туда и я. Договор?