Грег медленно пошел вслед за отцом. Они обошли лужайку и двинулись вокруг обширного кирпичного дома. Когда перед ними открылся двор, на Грега нахлынули воспоминания. Здесь, среди дубов, вязов и сосен, можно было надежно укрыться от внешнего мира. В детстве у него здесь было заколдованное царство. Зимой он был золотоискателем на Аляске, эскимосом или сумасшедшим ученым — создателем снежных бурь. А в летние дни, как сегодня, он мог быть кем угодно — от охотника за сокровищами до вождя индейцев или Тарзана.
Вот в итоге и оказался Тарзаном при весьма буйной Джейн. Невольно Грег взглянул на ряд сосен, позади которых он задремал однажды в гамаке. Ему тогда было около тридцати, он давно был в разводе.
Лежа в гамаке, он тихо покачивался, полусонно наслаждаясь теплым осенним ветерком, и не сразу заметил ее присутствие. Как будто белка пробежала или птица встрепенулась на ветке.
Но это была она. Он убедился в этом, когда ее губы коснулись его рта. В саду вдруг стало необычайно жарко.
Ей было шестнадцать, и ее переполняла жажда новизны.
Он понимал, что в то время это для нее не значило ничего серьезного. Через час она появилась вновь и при всех преспокойно потребовала, чтобы он научил ее водить «корвет»!
Оказавшись в этой части сада, он всегда вспоминал тот день. Факт остается фактом: малышка Джейн всегда была частью его жизни.
Да, в этом старом саду он словно переносился в прошлое, где его ждали счастливые воспоминания и любящий отец, у которого всегда находилось время для Грега. За одно это Грег обязан быть с ним терпеливым.
Но в то же время с Сэром никогда не было легко. Чуть что не по нем, он становился сварливым тираном. Что и демонстрировал сейчас, ворча себе под нос по дороге к мощенному каменными плитами дворику за кухней.
Граймс, должно быть, увидел, что они приближаются, и вышел навстречу. Когда они уселись на террасе, слуга поставил перед ними серебряный поднос, на котором помещались кувшин лимонада, пара высоких стаканов и белый конверт с погашенной маркой и адресом, написанным от руки.
Наконец-то, письмо!
— Ты знаешь, что находится на этом подносе? — осведомился Сэр.
— Я с радостью замечаю, что на нем нет твоего любимого эля, — легкомысленно ответил Грег, принимая из рук Граймса стакан с лимонадом.
— Здесь — твое будущее! — прорычал отец, так стукнув кулаком по столу, что на подносе все задребезжало.
— О чем ты, черт подери? — поинтересовался Грег, с трудом сохраняя терпение.
— Об этом письме, Грегори Оно адресовано мне, но речь в нем идет о тебе. Прочти.
Грег схватил конверт.
— Кто же это пишет обо мне? — Он взглянул на обратный адрес. — Мейбл? Она-то здесь при чем?
— Она печатала, но письмо не о ней. Что же ты не открываешь?
— Послушай, не так уж все это серьезно, — запротестовал Грег, пожимая широкими плечами. — Джейн нарушила субординацию. Она слишком далеко зашла в этой своей балетной пачке.
— Я не желаю знать, как она была одета, когда… когда… — Кларк пыхтел от негодования. — Настоящий джентльмен со Среднего Запада не рассказывает такие вещи.
— Какие вещи? — Грег недоуменно нахмурился, переводя взгляд с возмущенного отца на Граймса, сохранявшего вид спокойного достоинства. — Может, хоть ты объяснишь мне, Грайми? Выручи меня, ради Бога, как в добрые старые времена.
Граймс поднял глаза к небу:
— Молодой человек, я был бы рад сделать это. Но из такой ситуации даже старый Грайми не сможет вас выручить.
Грег закрыл глаза, стараясь взять себя в руки.
— Даже твой старый приятель Ниблинг назвал ее поведение вызывающим.
— Как, прямо в лицо? — ужаснулся Сэр.
— Ну конечно, в лицо.
— Он будет немедленно уволен! — объявил Сэр, потрясая кулаком.
Грег ничего не мог понять. Он выхватил из конверта и развернул листок бумаги с отпечатанным на машинке текстом.
Глава четвертая
— Читай вслух, — приказал Сэр.
Подняв глаза от письма, Грег увидел, что Кларк пригнулся над столом, словно волк, приготовившийся к прыжку. Такие потрясения наверняка вредны для его организма.
— Ладно, ладно, — проворчал Грег и начал читать:
«Дорогой Сэр!
Мне было очень грустно узнать, что Вы не совсем хорошо себя чувствуете. Если Вы еще не поправились, лучше отложите это письмо. Но если Вы уже на ногах, у меня есть одна проблема. Это касается Грегори. Поскольку вы мне как отец, а для Грега Вы действительно отец, я надеюсь, Вы согласитесь вмешаться и помочь мне.
Я оказалась в крайне неловком положении, и ответствен за это Ваш сын Грегори. Как Вы, вероятно, уже знаете, я больше не опираюсь на его руку».