— Вот телефон! — Полина вернулась в гостиную.
Я облегченно выдохнула и стала улыбаться, глядя на девочку. До чего же она хорошенькая. Эти золотые волосы у нее явно не от отца. Мирослав черноволос. Должно быть, в мать пошла, которая непонятно где находится.
— Давай его сюда, — отец протягивает руку и дочь спешит отдать ему телефон.
Неожиданно для меня Мирослав чуть привстал с кресла и передал телефон мне. Честно говоря, я не верила до этого момента, что он захочет мне хоть чем-то помогать.
— Спасибо, — выхватываю у него телефон, нечаянно коснувшись его руки. Горячей руки. — Я… я быстро.
Набирала по памяти номер сестры не сходя с места.
Даша ответила почти сразу, очень веселым голоском. Только бы она еще не начинала праздновать…
— Даш, привет! Это я, Устя.
— О, привет, сестренка! С наступающим! — всем присутствующим отлично было слышно мою сестренку.
— Ты уже поздравляла, но тебя тоже, — кошусь на Мирослава. — Ты не могла бы приехать ко мне… эм… Какой у вас адрес?
— Мраморная, 45! — выдала Поля.
— Спасибо, — улыбаюсь девочке. — Мраморная, 45, Даш! Это за городом! У меня тут машина застряла. Не могу уехать.
— А чего ты там делаешь?! Где Сашка?
— Он… — опять-таки кидаю взгляд на Мирослава, который смотрит до боли пристально. — Я тебе потом все расскажу. Приедешь за мной? — закусила губу.
— Конечно-конечно… Просто я тут… — Даша смеется, там еще какие-то голоса. — Я в соседнем городе сейчас. Смогу приехать только через часа два или три. Будешь ждать?..
— Да… Да… Жду, Даш! — спешу отключиться и, привстав, вернуть телефон Мирославу. — Спасибо. Сестра приедет. Я… — поднимаюсь с дивана. — Пойду к себе в машину.
— Не-е-ет! — протянула Полина. — Не уходи, пожалуйста! — скочет на месте девочка. — Я хотела показать тебе свои рисунки…
— Прости, пожалуйста, но мне нужно идти, Поля. Не обижайся, пожалуйста, — перевожу взгляд на Мирослава, ведь он тоже поднялся с кресла. — Мне… мне пора. Извините, — бросаю последнее слово Мирославу.
И бегом мчусь к выходу, чуть ли не запинаясь.
Слышала за спиной, как Мирослав что-то говорит дочери, а затем его быстрые шаги. Он шел сюда, в прихожую. Один.
Рывком надела ботинки и даже успела приоткрыть входную дверь, но в следующий момент она оглушающе захлопнулась. Он закрыл ее. Я аж взвизгнула, испугавшись.
— Дай мне выйти! — дергаю за ручку.
— Будешь сидеть в заметенной машине? В новогоднюю ночь?..
— Да! Не замерзну. Убери руку с двери! — требую я с широко раскрытыми глазами.
— Твоя сестра приедет не скоро. Останься.
— Нет! — произношу громко, когда пытается схватить меня за руку. — Не трогай. Я… я закричу, и тогда твоя дочь придет, — гляжу исподлобья.
Мирослав испепеляет меня презрительным взглядом всего несколько мгновений, после чего убирает ладонь с двери и рывком дергает за ручку, открыв путь в снежный ад. Дуть стало еще сильнее.
— Иди. Была дурой… дурой и осталась.
Глава 4. Возвращение.
Бросив на мужчину прощальный холодный взгляд, я сделала несколько шагов вперед, преодолевая порог. Тут же за мной захлопнулась дверь. С силой захлопнул. Психанул.
Да и пожалуйста! Этого я и хотела. Было бы хуже, если бы он заставил меня ему что-то объяснять.
Спустилась с крыльца и поспешила убраться с его двора.
Обратила внимание на его машину у ворот. Да уж… на такой можно и в гору заехать.
Буквально за какие-то минуты дорогу замело так, что очень четко ощущалось, что когда я проделывала путь сюда, то снег был гораздо ниже.
Проскакала довольно быстро. На чистом адреналине.
— Ну давай… — пытаюсь открыть дверь машины, что с трудом, но у меня получается.
Перед тем как закрыться в ней, вытрясаю ботинки, полные снега. Бросаю их на соседнее сидение и спешу включить печку.
Тру ладони и дрожу всем телом.
И дрожу не только от холода. Только сейчас, вновь выйдя на свежий воздух, я осознала, что случилось.
Мирослав Амурский. Моя первая любовь. А что самое обидное: в его глазах только я во всем виновата. Ну да, это я все закончила между нами. Я пропала, сделав лишь один звонок. Да только вот поводов было предостаточно для этого.
«Мне было восемнадцать, ясно?!»… Зачем я только это сказала… Звучало как оправдание. Оно и было. Я оправдывалась за свое однако не взрослое прощание с ним. Нужно было все ему в глаза сказать. Но я испугалась. Было чего бояться. Просто хотела, чтобы все это уже закончилось, и жить дальше.