А с другой стороны, мне уже поздно меняться. Иногда именно шантаж и угрозы — кратчайший путь к благоденствию.
Заканчивать свою фразу я не стала, но он, опустошенный вспышкой безумия, додумал сам.
Сам же поднял стул, принял от меня бумагу с колдовским пером, уложил это все и уступил мне место. Затем тихим, приторно-вежливым голосом пояснил, как именно составить прошение. И тут же, не успели просохнуть чернила, подмахнул все это своей разрешительной резолюцией.
Бумага была размножена, и сникший бургомистр покинул дом.
— Безумный день. Безумный, безумный день.
Но одной проблемой меньше — мне не придется тащится через весь город. Вот что я не любила, так это выходить из дома. Как собака не любит удавку, что у злого, нелюбящего хозяина заменяет ошейник.
Я не могу уехать из города. Я не могу находиться вне дома больше трех-четырех часов.
Я заключена под стражу за преступление, которого не совершала. За то, что став жертвой — выжила.
Есть ли у меня надежда? Не думаю, герцог не позволит миру узнать свою тайну.
Глава 4
Утро началось с ревизии на кухне. Оная ревизия показала — пора на рынок. Что ж, в очередной раз хочу вознести хвалу магистрис Аркельярви — она требовала идеальных знаний по своему предмету. Хотя травознание, как и эликсирьят, являлись не просто дополнительными, а факультативными предметами.
Другое дело, что на факультатив меня никто за уши не тянул, но, увы, выбор был невелик. Цифрознание отпадало, поскольку его я изучила до поступления. Нет, я бы пошла, почему бы и нет? Было бы свободное время. Вот только в моих документах были указаны все изученные мною дисциплины.
И потому выбирать мне пришлось между дополнительной боевой магий, травознанием, эликсирьятом, астрономией и магией снов. Я бы выбрала боевку, но, увы, девушка из такой семьи не может появиться на публике в брюках. Потому, назло всем, я выбрала травознание и эликсирьят, хотя девушки из такой семьи выбирают два других факультатива.
«А если бы я умела сражаться, то смогла бы себя защитить», пронеслось у меня в голове.
— Отставить, — цыкнула я сама на себя.
И вздрогнула, уловив движение позади себя.
— А, старый шпион, — усмехнулась я, увидев, что холст уже не пустой, — с возвращением.
Портрет хранил гордое молчание. Ну и пускай. У герцога вот-вот начнется «жаркая пора» — сезон балов, во время которых принимаются слишком многие политические решения. И совершаются страшнейшие ошибки.
Я, например, первый год своего заточения искренне ждала принца. И нет, не на белом коне, а на вполне себе сером крылане. Деррек клялся в любви, заглядывал мне глаза и обещал жениться. Причем, судя по взглядам его отца, это было реально.
«Но кому нужна сломанная игрушка?», хмыкнула я про себя. «Всем подавай улыбчивую, счастливую магичку, ту, что обещает в скором времени дорасти до уровня магистрис».
— Морис, — шедший мимо кухни лисенок тут же остановился, — мне потребуется ваша помощь. Надо сходить на рынок, а вы, если я не ошибаюсь, хоть и дети, а силой не обделены?
Я, так-то, тоже не обделена силой. Вот только травмированные в прошлом запястья не позволяют поднимать ничего тяжелее горшка с кашей. Из-за этого мне постоянно приходилось бродить туда-сюда. С рынка в дом, из дома на рынок.
— Завтрак, — я кивнула на стол, — потом за продуктами.
— А что будет дальше?
И я прекрасно понимала, что хмурый, не улыбчивый лисенок спрашивает совсем не о том, что будет на обед или на ужин.
— Я лучшая знахарка в этом городишке. Скоро начнутся дожди, пойдут простуды и встанет вопрос — записываться в очередь к магу целителю, который берет исключительно золотом и работает не дольше четырех часов в день. Или же обратиться к знахарке.
Хотя я не верила, что люди герцога могли настолько запугать людей. Все-таки это достаточно отдаленный от столицы городок. Да и лес вокруг не отличается дружелюбием — в некоторые ночи защитное поле над городом так и искрит, так и светится. Это напитанная некроэманациями нежить рвется отведать людской плоти. Прорывов давно не было, но отряд боевых магов, моих постоянных клиентов, кстати, в такие ночи не спит.
Открыв дверь, я хотела выйти на крыльцо, но запнулась о корзину с письмами. Что ж, ожидаемо, вместо молока и мяса — письма с извинениями. Ничего, дожди, простуды и отравления расставят все по своим местам.
— Мы готовы, — за спиной Мориса, в мешке с лямками, висела Кнопа.
А я вдруг поняла, что еще ни разу не видела девочку:
— Ты не думаешь, что ей лучше идти рядом?
— Она не превратилась, — хмуро произнес Морис и поправил лямку, — ей нужно быть все время рядом с двуногими. Со мной и Лиамом. С вами.