- Толик?
- Ну, наш шофер.
- А почему в клуб? Разве вы не собирались устроить все в ресторане?
- Собирались. Но в клубе обстановка более демократичная, а они ребята не пафосные, так что сами сказали, что ничего против не имеют.
- Понятно, - сказала я, испытав некоторую обиду на то, что Алена знает о моем любимом больше меня. – Значит, когда Толик за мной заедет?
- В восемь. И где-то к полдевятого подрулите к нам.
- Хорошо, тогда увидимся.
- Конечно, детка. Чао, - басом произнесла Алена и отключилась.
«Я ждал это время и вот это время пришло», - пел В. Цой по «Нашему радио». И мое время тоже пришло. Я посчитала эту песню счастливым знаком и, полная боевого настроя, ждала встречи с мужчиной моей мечты.
Ровно в восемь, точный как кремлевские куранты, появился Толик. Встретишь такого на улице – и никогда не подумаешь, что шофер. Высокий, подтянутый молодой парень. Да еще и в очках. Моя мама считает очки признаком интеллигентности. «Значит, много читает», - говорит она. Хотя я давно уже избавилась от подобных предрассудков и вопли типа «А еще в шляпе!» считаю пережитком прошлого.
Однако внешность Толика вполне совпала с его натурой – он действительно оказался вежливым и симпатичным парнем.
- Никогда не видела шофера в очках, - тут же попыталась сострить я.
- А я их только вечером надеваю. Так лучше видно.
- Понятно. А вы знаете загадку про шофера по имени Толя?
- Вернее, Толька? Знаю, - усмехнулся он. – Только шофер свернул за угол, начался дождь. Как звали шофера?
- Толька, - ответила я, и мы весело засмеялись.
- Я ведь совсем не собирался работать шофером, медицинский окончил.
- И что же отвернуло вас от медицины?
- Не поверите – маленькая зарплата. Но я все равно буду врачом. Только уже не здесь. Вот накоплю достаточно денег и махну за границу. В США или Канаду, а может, в Европу куда-нибудь.
- Правильно. Любимую профессию нельзя бросать. Но надо чтобы за нее хорошо платили. А вы случайно не смотрели фильм «Грязные прелести»? – внезапно всплыла у меня в памяти новая ассоциация.
- Нет, а что?
- Да так, хороший фильм, - ответила я, решив не вдаваться в подробности, чтобы не портить ему настроение всякими ужасами, подстерегающими врачей-эмигрантов за рубежом.
- Но я обязательно посмотрю. Как вы сказали? «Грязные прелести»?
- Да. Там Одри Тоту играет, что в «Амели» снималась.
- А! Она мне нравится. Теперь уж точно не пропущу.
- Да уж. Очень поучительная история, - кивнула я.
На этом все темы для разговоров оказались исчерпаны, и в машине воцарилась тишина, которая длилась совсем недолго, так как через пару минут мы подъехали к зданию клуба. У входа меня встретил Костя, муж Алены, и проводил внутрь.
В вестибюле меня уже ждала возбужденная Алена. Ее глаза горели, и она тут же затарахтела мне в ухо:
- Ты была права. Ребята – просто супер! Но на твоем месте я бы обратила внимание на барабанщика – он гораздо привлекательней твоего Тома, да и моложе явно. Но и гитарист тоже ничего. Как тебе?
- Алена, мне не нужен гитарист или барабанщик. Я тебе уже сказала, что…
- … ты любишь Тома Тэндли! Знаю, знаю. Ладно, пойдем. Только сидеть тебе все равно придется рядом с барабанщиком. Твой Том уселся посередине, так что к нему не подлезешь.
- Ничего, разберемся, - успокоила я ее, почувствовав, как трясутся все мои поджилки. И тут же меня охватила паника. – Как я выгляжу? – схватила я Алену за руку.
- Лучше всех. Нет, правда, замечательно. Немного усилий – и он твой.
- Ну что ж, тогда вперед, - вздохнула я, и мы вошли в зал.
Я сразу узнала его. И хотя он, по правде сказать, ничем не выделялся среди сидящих за столом, для меня на нем был сосредоточен центр Вселенной.
«Совсем как Христос с учениками. Тайная вечеря», - подумала я, но тут же отогнала от себя эту богохульную мысль.
“Sail away with me, honey,
Close my eyes with your hands.
Sail away with me, honey, now, now…” - звучало в зале, и я повторяла про себя эти слова в надежде, что мой возлюбленный услышит зов моего сердца и все поймет. Встанет, протянет мне навстречу руку и скажет…
- А это и есть Алиса, ваша большая поклонница, о которой я вам рассказывала, - развеял мои мечтания голос Алены, и я увидела перед собой улыбающееся лицо Криса Армонинга, барабанщика «Whitchstone Pictures». Он был единственным, кто встал при моем появлении. Возможно, это было связано с тем, что именно с ним я должна была сесть рядом, и он встал, чтобы подвинуть мне стул, но как бы то ни было, это было очень важно для меня в тот момент. Том же лишь слегка кивнул мне, но и этого было достаточно, чтобы мое сердце бешено заколотилось. Хотя мне, вероятно, стоило ещё тогда задуматься и пересмотреть свои взгляды на мужчин, и в частности на того, кто сейчас так любезно подвинул мне стул. Но недаром ведь говорят, что любовь слепа. Хотя я бы сказала, что она всепрощающа. Это более точное определение. Да и вообще, дался мне этот стул!
- Значит, вам нравится наша группа? – снизошел, наконец, до меня Том, когда я уселась.
- Да, и очень, - ответила я, смело встретив взгляд его серо-голубых глаз.
- И что же вам в нас больше всего нравится? – допытывался он.
- Ты, - едва не сказала я, но сумела сдержаться и, приняв сосредоточенный вид, попыталась изобразить усиленную работу мозга.
- Да ладно, не мучайтесь так, это не экзамен, - нетерпеливо отмахнулся он и переключился на разговор с соседями по столу, потеряв ко мне всякий интерес. «Ну, вот. Теперь еще и дурой себя выставила», - ругалась я про себя, уткнувшись в бокал с вином и какое-то время не отрывая от него взгляда. Словно это был и не бокал вовсе, а какой-то магический шар, в котором я пыталась разглядеть свое будущее. А виделось оно мне совсем не радужным.
- Ну а песня любимая у вас есть в нашем репертуаре? – оборвал эти унылые мысли Крис. – Я понимаю, нескромно требовать оценки своего творчества и тем самым напрашиваться на похвалу, но все же хотелось бы знать, что больше нравится нашим слушателям из других стран.
- Ну что вы, ваш вопрос очень понятен! У меня много любимых песен, например, “You Will”, - ответила я и украдкой взглянула на Тома. Знал бы он, как соответствует эта песня моему нынешнему состоянию.
«Я знаю, что ты предашь меня
В один прекрасный день
Ты просто уйдешь от меня.
Ты смешаешь меня с дерьмом.
И все равно я не перестану любить тебя.
Назови меня мазохистом,
Назови меня идиотом.
Ты все равно скажешь эти слова
И будешь права».
Как хорошо, что в английском языке нет окончаний мужского и женского рода, и я могу использовать эту песню, как свой гимн.
- Да, это классная песня, - ответил Крис. – Помню, Том написал ее в тот день, когда бросил свою девушку.
- Вы хотите сказать, когда его бросила девушка? – переспросила я.
- Нет. Именно он. Песня написана от ее лица. Здорово, да? И главное, никто не догадывается!
- И много у него таких песен, написанных от лица девушек? – спросила я, на этот раз пожалев об отсутствии окончаний женского и мужского рода в английском языке.
- Да нет. Со всеми остальными все в порядке. По крайней мере, нам он ничего не говорил, - ухмыльнулся Крис, и мне тоже стало смешно. В самом деле, чего это я так разволновалась из-за какого-то пустяка? И я залпом осушила бокал.
Так прошел этот вечер. Том почти не замечал меня. И если бы не Крис, я чувствовала бы себя каким-то наростом на дереве, исчезновения которого никто не заметит. Но вот они объявили, что им пора собираться, чтобы завтра встать пораньше и заняться подготовкой аппаратуры к концерту. Как все профессионалы, они привыкли все делать самостоятельно.
Алёна отчаянно подмигивала мне, но я лишь пожала плечами с выражением: «А я что могу сделать?» и, распрощавшись со всеми музыкантами, осталась одна в полупустом зале клуба.