- Вот мы и приехали, - сказал он, оторвав меня от размышлений, и я увидела, что мы остановились перед известным мне по фильмам рестораном «Maxim’s».
- Ты сошел с ума! Нас туда не пустят! Я же одета совсем неподобающим образом, - пробормотала я, показывая на свои джинсы.
- Брось. Это всего лишь завтрак. Да и джинсы сейчас все носят, даже короли. Так что пошли. Я устрою тебе настоящий завтрак у Максима.
- Но здесь, наверное, все ужасно дорого, - продолжала упираться я.
- Ты забыла, кто перед тобой? Рок-звезда. Я в состоянии сводить девушку в ресторан.
- Но когда я говорила, что хочу позавтракать, я имела в виду нечто другое.
- Ну и что? Ты хотела поесть, и я тебя накормлю, - ответил он, буквально втащив меня в стеклянную дверь, открытую швейцаром в красной ливрее.
Вокруг все сверкало роскошью. Мы сели за столик в углу. Кроме нас в зале находилась пожилая леди и пара мужчин, похожих на бизнесменов и на гангстеров одновременно. Они не обратили на нас никакого внимания. Я села у стенки, чтобы мои джинсы поменьше кидались в глаза. Крис был прав: никто не обратил на них внимания, но я все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Конечно, в Москве я могла позволить себе пойти в ресторан в джинсах, но это был «Maxim’s».
Тем временем нам принесли меню. Я заказала омлет и чашку зеленого чая с пирожным.
- Я не понял, ты умираешь от голода или просто хочешь что-то пожевать? – недоуменно взглянул на меня Крис. Сам он заказал бифштекс и омлет.
- Я хочу что-нибудь пожевать, чтобы не умереть с голода. А что?
- Да нет, просто для меня это так, перекус. И если ты стесняешься…
- Я не стесняюсь. Разве ты забыл, кто передо мной? Рок-звезда!
- У тебя хорошая память, - ответил он.
- Не жалуюсь, - парировала я.
- Но зато я теперь кое-что понял, - загадочно произнес Крис.
- И что же?
- Как тебе удается сохранять фигуру. Вернее, ее отсутствие.
Я лишь выразительно закатила глаза. Не люблю обсуждать свою фигуру, а уж тем более ее отсутствие. Обо всех своих недостатках я итак прекрасно осведомлена и худобу к ним уж точно не отношу. Вечно все им не так. Бриджит Джонс - толстая, я - худая. Интересно, кого они считают нормальной? Девушку вроде Линды - с талией 60 сантиметров и грудью 120? Конечно, если у Тома такой вкус, мне его не видать, как своих ушей. На пластическую операцию по увеличению груди я не соглашусь даже ради него.
- О чем опять грустишь? О загадочном незнакомце? – спросил Крис, увидев мой отсутствующий взгляд.
- Нет, о фигуре, которая у меня была, когда я выходила из дома. Все думаю, где я могла ее потерять.
- Наверное, в машине забыла. Но ведь на самом деле ты думаешь о НЕМ?
- О нем?
- Ну да, о НЕМ. О чем еще может грустить девушка твоего возраста, как не о парне?
- А то, что я могу скучать по маме, тебе в голову не приходило? – отрезала я, может быть не очень вежливо.
- Ну, если о маме, то прости. Но ты же знала, куда едешь.
- Да, извини. Ты прав, дело не в тоске по маме, хотя мне ее не хватает.
- А по кому же? По папе?
- Нет. Но больше я тебе ничего не скажу.
- Что ж, я тебя больше ни о чем и не спрошу, потому что нам, наконец, принесли наш завтрак. А за едой я обычно молчу.
- Я тоже. Приятного аппетита.
- Приятного аппетита, - ответил Крис, и мы принялись за еду.
Как только мы поели, Крис попросил у официанта счет и, несмотря на все мои попытки заглянуть туда, расплатился сам.
- Я же говорил, что в состоянии заплатить, - отрезал он, пресекая все мои возражения. И мне не оставалось ничего другого, кроме как уступить.
- Ну а теперь вперед по злачным местам, - скомандовал он, и мы вышли на улицу. Крис галантно распахнул передо мной дверь машины, и мы поехали.
В тот день мы успели объездить несколько маленьких магазинчиков в Кэмден-тауне со всякими раритетными вещицами, посетили паб, где выпили немного пива, посидели в каком-то маленьком сквере на окраине города, а когда стемнело, Крис повез меня в один из подпольных ночных клубов, где они любили оторваться в свободное время и где, как он выразился, никто не таращится на них так, словно они свалились с луны, так что у них кусок в горле застревает.
- Как будто у тебя на лбу выросла сиська, - сказала я.
- Точно, - расхохотался он. – Сама придумала?
- Нет, у Ильи Стогова прочитала. «Мачо не плачут» называется.
- Отлично подмечено, - ответил он, все еще не в силах сдержать улыбку и, очевидно, представляя себе эту самую сиську на лбу.
В общем, это оказался довольно симпатичный клуб с кожаными диванами вдоль стен, баром и сценой в центре танцпола.
- О! Какой милый клуб. Странно, что о нем до сих пор ничего не пронюхали ваши фаны.
- Мы держим конспирацию, - усмехнулся Крис. – Ну что? Присядем? Что там у нас сегодня в программе, Тони? – обратился он к бармену за стойкой.
- Сегодня у нас выступает Ленни Кравиц.
- Отлично. Ты имеешь что-то против Ленни Кравица? – обратился он ко мне, и когда я отрицательно замотала головой, провозгласил:
- Вот и отлично! Тогда налей нам виски. Ты ведь пьешь виски? Или предпочитаешь водку?
- Вообще-то я никогда не пробовала виски. А водку я вообще не пью, - начала я нерешительно.
- Ну вот и попробуешь заодно. В мире все бывает в первый раз, и стакан виски, и концерт Ленни Кравица в клубе.
- И брудершафт с музыкантом из «Whitchstone Pictures», - добавила я.
- Ну, этого добра, я думаю, в твоей жизни теперь будет предостаточно. Значит, хочешь выпить на брудершафт?
- Ну, мое дело предложить. К тому же первым разом будешь именно ты. Тебе это не льстит? – подмигнула я ему.
- Ну конечно, кому это не польстит. Так что, пьем? Теперь надо выяснить, за что мы пьем.
- За то, чтоб наше будущее сотрудничество оказалось взаимно приятным, - предложила я.
- И как можно более длительным, - заключил он, и мы выпили.
Виски по крепости ничуть не уступал коньяку, я даже не уверена, отличается ли он от него. У меня даже слезы на глазах выступили. Однако в отличие от вина, от которого меня всегда клонит в сон, виски произвел на меня прямо противоположное действие, и я почувствовала себя эдаким бодрячком. Мило болтала с Крисом, а потом, когда начался концерт Ленни Кравитца, я даже станцевала под несколько песен. И, по-моему, прямо на столе. Точно поручиться не могу, так как количество выпитого виски к этому времени составляло четыре порции. В последний раз я так напивалась только по своему неразумению в школе. Теперь же я научилась держать себя в рамках, но с тех пор, как столкнулась на улице с Томом, все пошло наперекосяк. А именно, все мои попытки стать взрослой благоразумной девочкой. То, что я помню относительно хорошо, происходило уже после концерта, когда я уселась в машину Криса, торжественно пообещав, что меня не стошнит, и мы поехали в направлении моего дома.
Помню, по пути он все пытался выведать имя моего тайного возлюбленного, так как очевидно решил, что в пьяном виде я его все-таки выболтаю. Но я держалась, как советский партизан на допросе, и в итоге ему пришлось сдаться.
- Ладно, не хочешь – не говори. Я и спрашивать у тебя ничего не буду.
- Вот и не спрашивай, - огрызнулась я и, отвернувшись, промолчала всю дорогу. И дело было не в том, что я обиделась на Криса (хотя он мог решить именно это), просто весь мой запас бодрости куда-то исчез, и я едва ворочала языком.