Фельдфебель (указывая на младшего сына). А-а! Значит, этот у тебя от китайца, так, что ли?
Мамаша Кураж. Не угадали: От швейцарца.
Фельдфебель. Это от француза, стало быть?
Мамаша Кураж. От какого еще француза? Откуда вы тут француза взяли? Вы уж меня не сбивайте, а то мы так до ночи не разберемся! Сказала, швейцарец он. Звать - Фейош, но не по отцу - того совсем по-другому звали. Хороший мастер был, крепости строил. Но - пропойца.
Швейцарец, улыбаясь во весь рот, кивает, и даже немая Катрин развеселилась.
Фельдфебель. Да почему же его Фейошемзвать?
Мамаша Кураж. Не в обиду будь вам сказано, слабовато у вас котелок варит. Как его еще называть? Ведь когда я его носила, ко мне один мадьяр ходил. Тому уж все равно было, почки у него усохли, бывает же такая напасть, и ведь капли в рот не брал! Очень честный был человек. И парень весь в него вышел!
Фельдфебель. Да ведь он же не отец ему?
Мамаша Кураж. А вот вышел парень весь в него! Но кличу, я его все-таки Швейцарцем. Для памяти. Здоров фургон тащить. (Указывая на дочь.) Дочку звать Катрин Гаупт. По матери немка.
Фельдфебель. Семейка, нечего сказать!
Мамаша Кураж. Да, уж знают мою карету по всему белу свету!
Фельдфебель. Так и запишем. (Пишет.) Стало быть, ты из Бамберга, это в Баварии, как же ты сюда попала?
Мамаша Кураж. Я на месте не сижу. Где война - там и я.
Вербовщик. Вам бы лучше зваться Сивый да Буланый, раз в упряжке ходите. Распрягают вас когда или нет?
Эйлиф. Мамаша, дозвольте, я ему в морду дам? Руки чешутся!
Мамаша Кураж. Я тебе! И думать не моги! Ну как, господа офицеры, не желаете ли хорошую пистолю или портупею новенькую, ваша уж поистерлась, господин фельдфебель?
Фельдфебель. Не того я желаю. Молодцы у вас, как дубы: грудь колесом, в плечах косая сажень. Почему от службы увиливают, желаю я знать?
Мамаша Кураж (поспешно). Нет, нет, не выйдет, фельдфебель. Я своих детей в солдаты не пущу.
Вербовщик. А почему, позвольте спросить? Солдату - деньги, солдату честь! Барахлом торговать - разве это дело для мужчины? (Эйлифу.) Ну-ка, подойди! Дай руку пощупаю - мужчина ты или птенец желторотый?
Мамаша Кураж. Птенец он, совсем еще птенчик. Дунь на него - он и свалится.
Вербовщик. А свалится - теленка задавит. (Пытается увести Эйлифа.)
Мамаша Кураж. Отвяжись, сказано тебе! Не замай! Чего ты к нему пристал?
Вербовщик. Твой сын меня оскорбил, мордой обозвал. Мы сейчас с ним отойдем в сторонку и поговорим по душам.
Эйлиф. Мамаша, не беспокойтесь. Я его ублажу.
Мамаша Кураж. Никуда ты не пойдешь, паршивец! Знаю я тебя - только бы подраться! Головорез! Всегда нож за голенищем!
Вербовщик. Пойдем, сосунок! Покажи дяде, какой у тебя ножичек!
Мамаша Кураж. Господин фельдфебель, я полковнику пожалуюсь. Попадете за решетку - у моей дочери жених лейтенант.
Фельдфебель. Давайте по-хорошему, братцы! (Мамаше Кураж.) Чем тебе солдатская служба не по душе? И отец у него солдат был, честно голову сложил, сама же говорила.
Мамаша Кураж. Да ведь он дитя малое! А вы его на бойню погоните, знаю я вас! Вам бы лишь свои пять золотых получить за него!
Вербовщик. Сперва он получит шлем с шишаком, ботфорты - красота, верно?
Эйлиф. Только не от тебя!
Мамаша Кураж. Да, да, пойдем рыбку ловить, сказал рыбак червяку. (Швейцарцу.) Беги, кричи караул - брата родного в солдаты угоняют! (Выхватывает нож.) Попробуйте троньте его - кишки вам выпущу, окаянные! Дитятко мое родимое в солдаты забирают, душегубы! Мы честно торгуем: ветчина - первый сорт, белье - полотняное. Мы люди мирные!
Фельдфебель. Видать по твоему ножику, какие вы мирные! Стыдно, старая карга, убери ты нож! Сама же говорила давеча, войной кормишься. На что без войны жить будешь? А без солдат - какая война?
Мамаша Кураж. Пусть другие в солдаты идут, а своих не пущу!
Фельдфебель. Ишь какая! Тебе, значит, сливки, а войне - опивки? Сама со своим выводком от войны жиреть будешь, а от тебя ей шиш? Ай-ай-ай, нехорошо, мамаша! Еще Кураж прозываешься! А войны боишься, своей кормилицы! Вот ребята твои не боятся, сразу видать!
Эйлиф. Я не боюсь.
Фельдфебель. Да чего и бояться? Погляди на меня. Не впрок, что ли, мне служба пошла? А ведь я с семнадцати, лет на войне!
Мамаша Кураж. Доживи до семидесяти, а тогда хвастай!
Фельдфебель. Даст бог, дотяну.
Мамаша Кураж. На погосте.
Фельдфебель. Ты чего тут каркаешь? Испугать меня захотела?
Мамаша Кураж. Каркаю? Помянешь мое слово! Вижу - меченый ты! Словно с того света на побывку пришел!
Швейцарец. Она у нас вещунья, все говорят. Она судьбу предсказывает.
Вербовщик. Ну что ж, поворожи господину фельдфебелю потехи ради!
Фельдфебель. Это все бабьи бредни.
Мамаша Кураж. Дай свой шлем!
Фельдфебель (снимает шлем). Ну-ну, ври, ври! Послушаем для потехи.
Мамаша Кураж (достает лист пергамента и разрывает его). Эйлиф, Швейцарец, Катрин, глядите: как этот листок, разорвет нас война в клочья, коли мы с ней не на шутку свяжемся. (Фельдфебелю.) С тебя, так и быть, денег не возьму. Черный крест - смерть. На одном клочке черный крест ставлю.
Швейцарец. А другой - пустой, примечай!
Мамаша Кураж. А теперь сложу... потрясу... перемешаю... Так и жизнь нас трясет и мешает, еще когда нас мать под сердцем носит... Ну, тяни - судьбу узнаешь.
Фельдфебель медлит.
Вербовщик (Эйлифу). Я ведь не всякого так уговариваю. Мало кого беру. Но ты мне понравился. Вижу - парень боевой.
Фельдфебель (тянет жребий). Ерунда это все, только голову морочите!
Швейцарец. Черный крест! Пропащее его дело!
Вербовщик. Не дрейфь, старина, не на каждого пуля отлита!
Фельдфебель (хрипло). Подвела ты меня!
Мамаша Кураж. Сам ты себя подвел в тот день, когда в солдаты записался. Ну ладно, поехали. Война ведь не век будет. Нечего золотое времечко терять.
Фельдфебель. Черт бы тебя побрал, мне ты голову не заморочишь. Пащенка твоего все равно заберем, быть ему солдатом!
Эйлиф. Мать, мне охота. Позвольте уж!
Мамаша Кураж. Заткнись ты, дьявол финский!
Эйлиф. Швейцарец вон тоже хочет в солдаты.
Мамаша Кураж. Что?? (Пауза.) Видно, не миновать. Всем троим сейчас судьбу скажу. (Уходит в глубь сцены и метит крестами листки.)
Вербовщик (Эйлифу). А что будто у нас в шведском войске всех молебствиями замучили - это одни наговоры. Наши враги эти слухи распускают. Поем псалмы только по воскресеньям, один стих, да и то - у кого голос есть.