Оттащив к мусорным контейнерам хлам, я у подъезда нос к носу столкнулась с соседкой из второго подъезда. Яркая, словно райская птичка, и столь же стервозная Алевтина вцепилась в меня как бульдог:
— Людмила! Тебя мне сам бог послал! — От такого приветствия я невольно насторожилась. Алевтина среди соседей славилась тем, что мастерски перекладывала свои проблемы на чужие плечи. — Выручай! Очень надо! Понимаю, что с моей стороны это некрасиво, но я тебе потом сеном откошу! — Алевтина сделала жест «зуб даю», и с ее ярко-красными длинными ногтями это смотрелось угрожающе. — Вот честное пионерское! Помоги мне, а я потом помогу тебе!
Смирившись, что откреститься от гиперактивной соседки просто так не выйдет, я тяжело вздохнула:
— А что сделать-то нужно?
Алевтина была, как и я теперь, разведенкой. Только в отличие от меня яркой и эффектной, как тропическая бабочка: волосы благородного тициановского оттенка, огромные зеленые глаза, фарфоровая кожа и красивого рисунка яркие полные губы. Я сама видела, как мужики головы сворачивали, когда Алевтина шествовала по улице в своих сапогах на высоченной тонкой шпильке. И наличие семенящего рядом мальчишки пяти лет никого не смущало.
— Понимаешь, — соседка заговорщицки подалась ко мне вперед, обдав удушливой волной Эйфории от Кельвина Кляйна. Купается она в них, что ли? — У меня совершенно неожиданно появилась возможность встретить Новый год с самым потрясным мужиком во Вселенной! Пропустить такое ну никак нельзя! — Она скорчила печальную гримаску: — А у меня дома Пашка один… И везти его к маме уже поздно… Я ей сказала, что сама останусь с сыном дома, и она укатила к подружкам в соседний город…
Я невольно содрогнулась и отпрянула. Алевтина это заметила. И немедленно ухватила за руку, предотвращая попытку сбежать:
— Мила, ну пожалуйста! Ну что тебе стоит? Посидишь с Пашкой, встретите Новый год, у меня там полный холодильник продуктов – все ваше! А Пашка у меня самостоятельный! Тебе только и нужно будет остаться рядом с ним, чтобы соседи не настучали, что я бросаю ребенка одного. Да приглядеть, чтобы он не ходил в мою комнату. А то я опять буду месяц по всей квартире искать свои жемчуга и шпильки! — Я икнула, а Алевтина отмахнулась: — Жемчуг ненастоящий, но ребенку этого не объяснишь! Он его в своих играх в войнушку использовал в качестве контрибуции, что ли, в общем, неважно! Ну так что, — она с надеждой уставилась на меня, — выручишь? А я клянусь тебе: если с Олежиком у меня все срастется, то я тебе подберу среди его друзей достойную замену твоему козлу и поспособствую тому, чтобы мужик оцени свое счастье!
Как бы Алевтина ни была права в своих высказываниях по поводу моего бывшего, меня все равно передернуло. Я хотела сказать, что мне никто не нужен ни сейчас, ни потом, что я досыта накушалась замужества, но соседка все поняла по-своему, и опять заканючила:
— Ну, Милочка! Ну пожалуйста! Я для тебя… — Алевтина на миг запнулась, а потом, сверкнув глазами, решительно предложила: — Хочешь, любое твое желание исполню?
Меня напугал и маниакальный блеск глаз соседки, и ее странное предложение. И я отчаянно замотала головой:
— Нет-нет-нет! Не нужно ни мужчин, ни желаний! Я… я… я… Я верю в свою судьбу и предназначение! Верю, что где-то ждет меня тот, кто является истинной половинкой моей души! Вот!
Я несла сущий бред. И сама это понимала. Неудивительно, что Алевтина скептически прищурилась, видимо пытаясь решить, на сколько я вменяемая и можно ли мне доверить ребенка.
Но, должно быть, это как раз была та ситуация, про которую говорят, что охота пуще неволи. Я еще не успела даже продрогнуть на зимнем ветру, как соседка снова широко улыбнулась:
— Ладно, это дело твое, истинная, так истинная. Но с Пашкой ты же посидишь? — и улыбочка такая сахарная-сахарная! Сладенькая-сладенькая!
Ненавидя себя за бесхребетность, я обреченно вздохнула:
— Ладно. А когда надо-то?
Алевтина от радости чуть не запрыгала на своих шпильках на месте, вытащила из кармана навороченный смартфон, быстро глянула на экран и озабоченно наморщила лоб: