Как пролетели четыре часа, я даже не заметил! Когда мы вдруг обнаружили, что кабинет покинул последний посетитель и наступила тишина, я оторвал взгляд от экрана и перевел его на настенные часы. Они показывали половину десятого вечера.
Папины помощники стали спешно собираться домой. Двое из них вспомнили, что не забрали свои подарки, вдобавок каждый решил выкупить по десять бутылок. Папа рассмеялся, что он сам тоже забыл. Папа забрал деньги у двоих последних, доложил оплату за свои десять бутылок, а я внес эти данные в базу.
– Ну что, пора и нам домой?! – с чувством выполненного долга спросил я, когда мы остались вдвоем.
– Нет еще, мне надо подбить сумму и сдать всю наличность в кассу. Сегодня кассир сидит допоздна, ждет последней отгрузки, ну и меня. Я ему сейчас позвоню и скажу, что мы скоро будем готовы.
Это сейчас все умеют работать с «эксельными» таблицами, а в начале девяностых знание табличного редактора типа «Лотус 1-2-3» было сакральным. Программировать я начал еще в школе, работать по специальности со второго курса, так что мне не составило труда подвести итоги в таблице. В это время папа, высвободив один из письменных столов в кабинете, раскладывал на нем купюры в кучки по достоинству. Потом мы с ним вместе пересчитывали эти стопки, выписывая промежуточные итоги и конвертируя из долларов и рублей в драмы. Когда папа просуммировал все, я уже ожидал за дисплеем, чтобы сверить результаты. Суммы по валютам сошлись, а по драмам вышла разница. Причем довольно-таки большая.
Мы заново пересчитали все деньги на столе, проверяя пальцами и глазами каждую банкноту, вдруг какие-то слиплись или мы ошиблись в номинале. Сумма осталась прежней. И она не сходилась с тем числом, которое показывала таблица в компьютере.
Тогда папа и я следом проверили каждую строку, каждый столбец, каждую ячейку в таблице, еще и еще раз
вычитав формулу суммирования итогов. Все было верно. Но получающаяся сумма не сходилась с теми деньгами, которые лежали на столе, и с теми записками, которые сдавали папа и его помощники.
В это время раздался звонок телефона. От неожиданности мы даже подскочили. Папа взял трубку:
– Да-да, я почти готов, – несложно было догадаться, что папа отвечает на вопрос кассира, – просто… у меня суммы пока не сходятся… Что?! Нет, я думаю, разберусь скоро… Хорошо.
Он положил трубку и, глубоко вздохнув, будто набирает побольше воздуха для решительных действий, оглядел комнату.
Мы проверили папин стол, каждый ящик. Мы проверили все столы в кабинете. Мы проверили тумбочку, на которой стояли чайник, чашки и всякие принадлежности для чая. Мы заглянули во все ящики.
– Я мог потерять. Бухгалтера бы не ошиблись, а вот кадровики могли упустить… Если кто из ушлых работников намеренно или случайно обманул, концов уже не найти, – вслух рассуждал папа, – Недостачу мне придется покрывать из своих денег. А сумма такая, что зарплату за пару месяцев придется выложить, чтобы расплатиться…
Папа еще раз безнадежно окинул взглядом все помещение. Потом стал возмущенно ворчать:
– Говорил же я, что не хочу заниматься этим делом, так нет же, повесили на меня.
В коридоре послышались шаги. Они приближались к нам. Открылась дверь, в комнату вошел худой, я бы сказал, тощий как скелет, мужчина.
– Мнацакан-джан, добрый вечер! – обратился к пришедшему отец.
– Надеюсь, что добрый, – эхом отозвался тот, посмотрел на меня и тусклым голосом задал два разных вопроса: – Это твой сын? Ну что, свели деньги?
– Да, это мой сын. – Несмотря на нервозность ситуации, папа с горделивой улыбкой посмотрел на меня, а потом тревожным голосом дал ответ на второй вопрос: – Нет, Мнацакан-джан, пока не понимаю, где ошибся.
– Это не шутка? – Гость прищурил глаз, словно пытаясь раскусить моего отца, – А то до меня доходили россказни, какие ты тут хохмы устраиваешь.
Сделаю отступление для читателя, чтобы пояснить, почему дядя Мнацакан мог такое предположить. Папа действительно всегда был мастером на выдумки. Например, весь завод хохотал над розыгрышем, который папа устроил коллегам в день своего рождения. Они всем отделом скинулись, чтобы он сам себе купил подарок от их имени. Деньги, как это принято, положили в белый конверт, который оставили на письменном столе именинника. Решили еще, воспользовавшись его отсутствием, сбегать за тортиком. Так получилось, что папа вернулся к своему рабочему месту в тот момент, когда никого в комнате не было. Увидев конверт и догадавшись, что в нем, он быстро вытряхнул его содержимое в ящик стола, заменил купюры сложенным под их размер листом черновой бумаги и возвратил на стол как было. А сам покинул помещение, чтобы объявиться, когда все соберутся. Что он и сделал через какое-то время. Пока все были заняты приготовлениями к чаепитию, папа быстро направился к своему столу и вслух возмутился: «Что за непорядок, каждый раз говорю, не надо засорять мой стол!» Никто не успел даже слово сказать, как он взял конверт, порвал его на кусочки и выбросил в урну. Возгласы «Вай!» и «Вуй!» красноречиво показали всю гамму эмоций, которую испытали находившиеся в комнате (за исключением нашего героя). Папа выдержал паузу, сдерживая смех, выслушал все охи-вздохи и первые «разумные предложения», что можно попробовать склеить бумажные деньги и обменять в банке. Только потом он признался, что пошутил. Шутника чуть не разорвали на такие же мелкие кусочки, которые собирали из мусорной корзинки под столом.