Внутри КПП было помещение для досмотра работников завода. На стене еще с махровых восьмидесятых годов висел плакат с бодрящим двустишьем: «Несун таскал, носил, хитрил и небо в клетку получил!» На заводе ходили байки о том, как мужчины прятали фляжки под подкладками верхней одежды и даже в шапки-ушанки, а женщины пытались выносить спирт в грелках, подвешенных между ног под юбками.
При всем уважении к моему отцу охранники щепетильно выполняли свои обязанности. Один из охранников спал, когда мы прошли первую вертушку. Второй, бодрствующий, разбудил товарища, чтобы вдвоем они быстрее управились и не задерживали нас.
Рюкзаки они отложили на столик и первым делом обыскали наши пальто, похлопывая по ним. И сразу же первый охранник нащупал у папы во внешнем кармане что-то такое, что вызвало подозрение, он даже предположил с легкой усмешкой:
– Пачка денег?
В другой ситуации папа отшутился бы, но не сейчас. Сам заинтригованный, он достал из кармана сверток, развернул его, а там… пачка долларов, стянутая резинкой.
– Оп-па-а, – протяжно вздохнул охранник.
– Па-айо-о-о, – вздохнул и папа, недоуменно разглядывая обнаруженный сюрприз.
Какое-то время все молчали. Я не мог поверить в происходящее, это походило на кошмарный сон. А может, из-за позднего часа и возни с деньгами у нас начались галлюцинации. Правда, охранники тоже глазели на валюту.
– Я же все карманы перетряхнул, ты же видел? – Папа призвал меня в свидетели, я кивнул в подтверждение. – И суммы все сошлись, верно?
Я еще раз кивнул.
– Что будем делать? – совсем не риторически спросил охранник.
– Вернусь в контору, если Мнацакан еще на месте, сдам ему на хранение в кассу, а уже после новогодних праздников будем разбираться, – папа рассуждал вслух.
В этот момент из подсобки КПП вышел… только что упомянутый Мнацакан. Он мелко трясся от беззвучного смеха. Только тут я заметил, что первый охранник с трудом сдерживает улыбку.
– Ну что, вот и тебя разыграли! – заявил Мнацакан. – Я не стал держать драматическую паузу, сразу открываюсь, чтобы не довести тебя до инфаркта.
Теперь уже не скрывая улыбку, второй охранник показал на верхнюю купюру:
– Так это же не настоящие доллары, какие-то сувенирные, вон написано «Соединенные Штаты Армении».
Я думал, папа сейчас накинется на кассира с кулаками, а папа хохотал с ними. Отдышавшись, он слегка толкнул Мнацакана в плечо:
– Ну ты и фокусник!
– Извини, брат, такой случай подвернулся, не удержался пошутить над главным хохмачом коньячного. С Новым годом! – напоследок пожелал всем Мнацакан и вышел в дверь, которая вела на территорию завода.
А нас с папой, несмотря на полночный час, тщательно допроверили охранники.
– По десять бутылок в каждом рюкзаке плюс лимонад в кармане, – вслух озвучил арифметический результат первый охранник.
– И в этом рюкзаке десять коньяков, – подтвердил наблюдение второй.
– В одном рюкзаке десять коньяков и в другом десять, – еще раз подытожил первый охранник.
Если бы они знали, сколько времени нам потребовалось, чтобы аккуратно завернуть каждую бутылку в бумагу и сложить в рюкзак так, чтобы он не давил на спину. Поэтому мы вышли из конторы уже за полночь.
За то время, что я провел у папы, выпало столько снега, что замело все, даже проезжую часть. На ней угадывалась только занесенная свежим пушистым слоем колея грузовых машин, которые развозили продукцию завода.
За эти несколько часов небо сбросило с себя тучи на землю и сияло луной и крупными звездами. Луна была немного примята с одного бока, но все равно светила ярко, словно в полнолуние. Коньячный завод располагался на вершине холма, и перед нами открывался сказочный вид укрытого снежным нарядом центра города на том берегу ущелья. Мы остановились, завороженные белым пейзажем.
– Да уж, Новый год решил начать с чистого листа! – философски заметил папа, потом вдруг обернулся ко мне. – Эх-х, мы забыли, не успели принять душ, чтобы чистыми встретить Новый год!
– Ничего, пап, вскипятим воду на печке, из кружки помоемся, – отозвался я и еще добавил в утешение: – Зато маме с сестрой не будет обидно.
Кстати, мама с сестрой наверняка волновались. Домой дозвониться не удалось, в нашем районе не было электричества. Так что единственным способом дать им знать, что у нас все в порядке, было явиться домой поскорее.
Идти нам предстояло еще долго. От завода до Авана, где мы жили, даже в хорошую погоду путь пешком занял бы часа два минимум. А при таком снеге – мы даже представить себе не могли.