…сдвиг активатора, новая страница…
…потому что отряд Северьяна, оторвавшись от преследовавших его воинов неизвестного племени, ухитрились занять оборону, да не где-нибудь, а в целом остроге! Где они ухитрились его найти? А они его не нашли. Они его построили. За сутки.
Железные были люди…
Ну, понятное дело, отряд моего предка построил не полноценную крепость, а, скорее, бревенчатый форт, вроде того, в котором отбивались от пиратов Джим Хокинс и его товарищи. Но все равно круто.
Аа, вон оно что: племя загнало отряд предка к каким-то горам… или скалам… в общем, в какое-то неудобье, через которое, с непривычки, очень сложно пробраться, по крайней мере, с достаточно большой скоростью. Вот Северьян и решил дать бой прямо здесь, мол, или мы их, или они нас. И сейчас там, на страницах дневника, свистят стрелы, гремят выстрелы пищалей, молодая жена лихорадочно заряжает оружие, одновременно пытаясь вылечить Словом раненного Нафаню, того самого стрелка, который, по словам предка, ни разу не промахивался. И, хотя ты и понимаешь, что все описанное уже давным-давно закончилось — и, раз предок смог описать это в дневнике, а потом еще и принести его в Дом, то закончилось успешно — и все равно, прям сердце сжимается от сопереживания.
…сдвиг активатора, новая страница…
Уф. Отбились. Племя, осознав, что еще немного, и оно тупо кончится, запросило переговоры… блин! А раньше нельзя было?! Как, блин, в том анекдоте: «Так пил бы, кто тебе не давал?!»! Сколько народу положили, прежде чем сообразили поговорить словами через рот!
Так. Ага… Нет, предок все же ничего не воровал, что радует, быть потомком вора как-то… неприятно… Даже не тем, что украл, как тем, что все благосостояние рода — к которому я волей-неволей теперь отношусь — построено на банальной краже. Нет, понятно, кончено, что в основе любого крупного состояния лежит преступление, да и предки, строго говоря не мои, но все равно…
Хотя, вон, мой отец — тот, что в том мире остался, а не здешний — с уважением относится к любым своим дедам-прадедам, и к тем, что за красных воевали, и к тем, что за белых, и к тем, что вообще ни на чьей стороне не воевали, а, например, грабили проезжающих на лесной дороге. Как он сказал: «Презирать своих предков — все равно, что презирать самого себя. Ты не знаешь, как бы поступил на их месте, в тех обстоятельствах, в то время».
…сдвиг активатора…
Так! Я впился взглядом в зеркало, которое, кажется… да нет, не кажется, определенно пошло какой-то рябью! Ну-ка, ну-ка, ну-ка…
Фигу. Порябило и перестало. Оно и в предыдущих экспериментах, еще на ближнем расстоянии, так делало. Жаль. Ладно, продолжим…
Объяснив остаткам племени, что произошло недоразумение, остатки отряда Северьяна двинулись дальше на север, как раз через те самые неудобья. И сейчас отбивались от напавшей на них волчьей стаи.
Упоминание волков навело меня на мысль о других волках, тех, что мороженые. Вон, хвост от одного из них до сих пор на столе лежит. Оттаявший, высохший, распушившийся, но отчаянно воняющий псиной.
Странное это было событие. Нет, возможно, на рынке в Архангельске постоянно оборотни появляются, событие привычное и давно наскучившее… Но что-то мне подсказывает, что — нет. Необычно это, не зря сразу судные дьяки появились. Которые, вообще-то занимаются не оборотнями, а ведьмами, колдунами и демонами. Что это означает? Что это превращение на рынке связано с колдовством и нечистой силой. А вот как, каким образом, кто превратил человека в монстра и зачем…
И главное — зачем я над этим размышляю?
Ну да — необычно. Кстати, и дедок тот, Черника, тоже необычен. Хотя бы потому, что я никогда слыхом не слыхивал ни о каких Морозильных Словах. Но касается ли меня как-то эта необычность? Вроде бы — нет. Пора бы уже и отвыкать от мысли, что любое событие, происходящее возле меня, так или иначе связано со мной. Мир — он вокруг меня вовсе не вращается и даже такая, несомненно, необычная и интересная история, как этот оборотень на рынке — это совсем другая история, не имеющая ко мне никакого отношения.