Нан-е сказал: «Правильно. Ты действительно ушел глубоко».
На это Танка сделал несколько шагов вперед — просто чтобы проверить мастера: что он скажет?
Нан-е сказал: «Неправильно». Сделать несколько шагов вперед — значит идти наружу; сделать несколько шагов назад — значит идти внутрь. «Назад» равнозначно «вовнутрь», «вперед» равнозначно «наружу».
Нан-е сказал: «Неправильно». На это Танка обошел вокруг Нан-е и ушел.
Он воздавал дань: «Я приходил посмотреть, действительно ли ты так велик, как все говорят, и убедился, что ты идеально подходишь для того, чтобы быть мастером самого императора!»
Каждый шаг Нан-е оказался верным. Когда Танка попытался развернуть свой коврик, тот остановил его: «Этого не нужно». Тогда он сделал несколько шагов назад, и Нан-е сейчас же сказал: «Правильно».
На это Танка сделал несколько шагов вперед. Нан-е сказал: «Неправильно».
Танка обошел вокруг Нан-е... Обойти вокруг Нан-е — это символ огромного уважения; завершенный круг — это выход из источника и новое возвращение к источнику как к цели. Совершая полный крут, он выражал: «Ты совершенно просветленный, полностью просветленный. Мне нечего спросить, нечего сказать». Он просто ушел, без слов, без вопросов. Этих символов было довольно.
Нан-е прокомментировал (когда Танка ушел): «Прежние золотые деньки далеко».
Прежде это было совершенно обычным — просветление. Найти такого человека, как Танка Теннен, было самым обычным делом; но те золотые дни прошли, и люди теперь до того ленивы, что не сделают даже нескольких шагов назад, внутрь.
«Лет через тридцать», — предсказывал он, — «к этому парню не подступишься».
Он так молод, и уже обладает поразительной ясностью, он уже просветленный. Через тридцать лет, когда он станет зрелым человеком и его круг завершится — он уже начал двигаться к завершению... Нан-е говорит: «Лет через тридцать этот человек будет одним из величайших мастеров, каких когда-либо знал мир. Тогда к нему не очень-то подступишься.
Якусай написал:
Таков путь каждого, кто углубляется в медитацию. Кажется, что вы углубляетесь в медитацию, но одновременно что-то в вас поднимается ввысь, к звездам. Это происходит одновременно. Корни уходят в глубину, а дерево растет ввысь.
Медитируя, вы создаете корни глубоко в своих истоках. Напитавшись, ваше сознание начнет движение к звездам — колонна света уходит к запредельному.
Человек медитации, куда бы он ни шел, всегда движется к звездам, потому что он всегда движется к источнику насыщения. Когда он укрепился корнями в земле, у него нет проблем. Где бы он ни был, он движется все выше и выше, подобно ливанскому кедру. Эти древние деревья — им сотни, тысячи лет — по-прежнему растут вверх, к звездам. Красота этих деревьев просто напоминает нам, что таков же путь человеческого сознания: глубже в землю, выше в небо.
Вопрос Маниши:
Возлюбленный Ошо,
Д. Т. Судзуки описывает два различных типа «видения», обозначенные двумя разными китайскими иероглифами.
Я уже сказал вам, Д. Т. Судзуки все еще в уме; отсюда разделение. Даже видение разделяется на два типа.
Д. Т. Судзуки описывает два различных типа «видения», обозначенные двумя разными китайскими иероглифами. «Кан» состоит из руки и глаза и значит «наблюдать объект как независимый от наблюдателя» — объективное знание. Вы смотрите на дерево. Дерево отлично от вас, это один вид видения.
«Видимое и видение есть две отдельные сущности».
С другой стороны, иероглиф «Чин» составлен из одного глаза и двух распрямленных ног; он означает чистый акт видения, Судзуки рассматривает различие между этими двумя типами видения как «революционное в истории дзенской мысли».
Во-первых, дзен не есть мысль. Во-вторых, акт чистого видения вообще нельзя называть «актом чистого видения». Что вы видите? Для видения — для того, чтобы видеть — вам необходим объект.
Медитирующий выходит за пределы объекта и за пределы субъекта, за пределы первого китайского иероглифа, «кан», который означает двойственность — видящий и видимое, познающий и познаваемое — и второго иероглифа, «чин», который означает чистый акт видения. Однако само слово «видение» значит, что там есть что-то, иначе как вы можете видеть? Что вы увидите? Если ничего нет, видение исчезает, появляется бытие.
Потому я ни в чем не соглашусь с Д. Т. Судзуки. Эти два типа видения являются просто умом, логикой, рациональностью, но не медитацией, не дзен. Дзен выходит за пределы видения и за пределы видимого. Он входит в бытие — просто бытие, совершенно тихое, созвучное с существованием.
Там нет двойственности, нет также и единства — вы должны понять это — потому что если двойственности нет, вы не можете назвать это единством. «Один» немедленно предполагает «два»; потому Гаутама Будда не пользуется словом «единство». Он использует слово адвайта — недвойственность. Оно имеет огромное значение.
Когда вы говорите «один», тут же вы вспоминаете про «два». Как может один существовать без двух, трех, четырех, пяти, шести, семи?.. Один — это число; оно просто предшествует двум. Если существует один, тогда последуют тысячи чисел, миллионы, триллионы. Этому нет конца. Если вы начали с одного — значит, вы пустились в долгое путешествие без конца.