Используя ложь, как верный инструмент, государство, однако — всегда затуманивало зрение людей, выдавало зло за добро, себя — за благо, и т.о. продолжает существовать. Благодаря же знанию о противоположности сударства [доброго порядка, правосудия, человека] и государства [злого порядка, законосудия, античеловечности] (а не государства и анархии) — можно, наконец, «скинуть эту повязку с глаз», обрести стойкий иммунитет к гослжи, узнать, что вне всяких сомнений, государство — это зло, и должно быть уничтожено (как говорили ещё древние римляне: «Карфаген — должен быть разрушен»). А на месте государства — должна установиться не анархия (т.к. она неустойчива и быстро приведёт к бандитизму, т.е. опять к государству), а так или иначе, сударство (право).
В современности, ограничение государства (борьба против законов, запретов, за права человека, демократию, либеральные и гражданские ценности, против тормозов прогресса — бюрократии, тирании, войны и т.п.) — происходит ещё, во многом, стихийно, неосознанно. Поэтому огромный потенциал в улучшении мира (искоренении государства, античеловечности) несёт в себе более чёткое понимание, просвещение о сути государства и необходимости сударства (права), что последнее — существовало в древних Греции, Риме и т.п. Более чёткое понимание политики — […] даст человеку ещё больше возможностей, свободы, естественно, не идущей в ущерб свободе других (по Вольтеру)…
21
…полицейские — могли бы знать, что называясь от слова «полис», должны охранять право, человека, а не угождать вышестоящим чинам, за деньги (и что трусость (страх), отступление перед злом — один из пороков, как считали древние римляне); […] могли бы узнать, что человеческие дела — это творчество (созидание), что возможна жизнь, когда человек счастлив (как древние греки в своих полисах), и что возможности человека — безграничны и могут быть реализованы (даже самые смелые и «фантастические»), а мешает этому — лишь одно: государство [го-суд, извращённый суд, суд, защищающий злодея, вместо человека, злой порядок] (его остатки вокруг), в т.ч. госложь и страх, проникшие в самого человека (дающие уныние, непонимание окружающего мира и себя); прожигатели жизни — могли бы увидеть, что духовное безделие («жизнь» в отрыве от культуры, гедонизм […]) — не истинный путь человека, и что добро, различное познание, творчество (искусство или наука, конструирование и проч.) — то, что идёт на пользу человеку, и является подлинно человеческими делами, приносящими счастье и силы всё изменить, и автоматически вредит злу — государству [альтернатива — сударство: добрый порядок, суд на защите человека]…
Новое Возрождение
Только через уничтожение государства [го-суда, извращённого суда, защищающего злодеев] (восстановление сударственности [доброго порядка, правосудия, суда на защите человека]) человечество заслужит своё спасение. «Промедление — смерти подобно» (Наполеон).
Великие умы — тысячелетиями давились государством, книги — сжигались, все благие начинания — карались и запрещались. Тысячи лет войн, страха, отсутствия подлинной человеческой жизни. Тысячелетие, потерянное для прогресса в Средневековье. И теперь мы там, где мы есть — среди почти что руин и лишённые бессмертия (в сравнении с технологиями, что уже могли бы быть), и имеющие, как и прежде, лишь надежду на лучшее и скорое (или хотя бы сытое) будущее.
Когда же настанет конец государственности [злого порядка] и «человеческой» глупости (которая, как отмечал Эйнштейн «бесконечна, чего нельзя уверенно сказать о Вселенной»)? Когда на Землю придёт Новое Возрождение, и Зверь (государство) будет низвергнут в мрачные пучины ада (истории)? Мир — всё ещё находится в лапах «Зверя» — государственности, существовавшей тысячи лет (которую [ранние] древние Греция, Рим и др. [cударства, примеры доброго порядка] лишь заставляли временно отступить).
Возвращение сударства на Землю — это гарантия немедленного Нового Возрождения, включая многократное ускорение прогресса, немыслимое в сравнении с теперешним т.н. быстрым «каким кажется мир для улитки», но далеко недостоточным, а в неразвитых странах — практически отсутствующим, развитием. (В последних вообще случается, что нет ни подлинной науки, ни технологий, кроме направленных на разрушение, — стоящих на службе государства: прослушка, интернет-фильтры, чёрные списки, танки (но и от них может быть польза!), т.н. политтехнологии и проч.). Завершение же государства, и возрождение сударства — гарантирует неизбежный, невиданный прежде подъём культуры (на новом уровне) и счастье человека; в лучшем случае — в т.ч. возможно радикальное увеличение продолжительности жизни (победа над раком и т.п.), и даже немыслимое ранее, личное, физическое бессмертие (при помощи целого ряда перспективных, уже практически реальных технологий, быстрыми темпами растущих и финансируемых в развитых странах (антиэйджинг, крионика, цифровое бессмертие, техносингулярность и др.), доступных не только «великим мира сего»)…
23
…Народы Северной Кореи, Вьетнама, Кубы, Венесуэлы, большинства стран Африки, СНГ, более миллиарда китайцев и мн. др. — всё ещё ждут спасения (по крайней мере, прогрессивная часть населения в них). В силах ли они помочь себе сами — превозмочь силы зла, разорвать цепи, сковавшие силы человека, укравшие радость и саму суть жизни? Спартанца — никто не сделает рабом (пойманный — разобьёт себе голову о стену), но это — крайность, а есть ли пути без разрушений («гори, но не сжигай»)? Окинем взглядом, чего больше всего боится государство [злой порядок, извращённый суд, го-суд — противоположность сударства — доброго порядка, правосудия, суда на защите человека,] сегодня:
В к. 20-го — нач. 21 вв., на службе просвещённой части Земли — появилась такая мощная вещь как Интернет, связавший мир воедино. Антигосударственная роль Инета — можно сказать, уже на порядки превзошла силу книгопечатания, как одного из двигателей эпохи Возрождения. Благодаря всеобщей связи — условия, мир, общественное мнение, парадигма — могут измениться быстро, почти в одночасье, а новости, свежие идеи распространяюся со скоростью света. Злые дела государства, поступки диктаторов и их прикормышей — могут стать достоянием общественности (как например, самосожжение предпринимателя, уставшего от непомерных поборов и прочей несправедливости, приведшее к недавней революции в Тунисе — и бегству всего семейства диктатора в Саудовскую Аравию, к своим банковским счетам).
Мир объединяют соцсети (включая т.н. тёмные) и группы, не имеющие границ. Сила — в знаниях, и теперь — это электронные, независимые СМИ (в т.ч. вики-новости), Интернет-библиотеки, универсальная энциклопедия (Википедия) и мн. др. Информационные технологии — огромная угроза для государства (как ранее — библиотеки, неоднократно сжигавшиеся), и к сожалению, его слуги вполне понимают это, о чём свидетельствует, как отмечалось, интернет-цензура в любой неразвитой стране (сильном государстве), вплоть до немыслимого, полного запрета Интернета в Северной Корее (самом сильном государстве мира, в некотором смысле).
К слову, в последней, даже более традиционные пути доступа человека к знаниям, правде (и хотя бы просто развлечениям) — зажаты, отняты государством: например, нельзя иметь незарегистрированный телевизор или радиоприёмник; несанкционированная регулировка их — также запрещается (т.о. невозможно прослушивание негосударственных передач, фильмов и т.п.). Государство — боится правды и народа, т.к. знает, что оно — не право, и поэтому легко может рассыпаться в прах в мгновение ока, рассеяться как туман ядовитого газа, благодаря хотя-бы всего одному СМИ, или энтузиасту, не говоря уже об Интернете в целом…