о клиента. — Что это мы, даже не здороваемся? — наконец выдал он. — Ты вошёл, значит, ты и должен был первым поздороваться, — пробормотала я, держась за чашку. — Ах, прости, я не в курсе тонкостей этикета, — съёрничал он, сделав глоток и закрутив крышку. — Ничего, я тоже не во дворце выросла, — «Прощаю тебя, холоп» — всё равно пронеслось в голове. Каждый раз, когда буря над моей персоной затихала, я, как феникс, умудрялась возрождаться и верить во что-то хорошее, вновь обнаруживая в себе силы и чувство юмора. Да только вряд ли оно поможет, когда меня в очередной раз попытаются изнасиловать, хлеща и стегая. — Правда? А понаблюдать, так аристократка. С твоей-то щепетильностью… — Причем здесь щепетильность? — развернулась я, посмотрев на него. — Каждая девушка должна ценить себя! — Но большинство, почему-то, думает иначе. Жизнь более стоящая штука, так что многие предпочитают для её улучшения удачно вкладывать все остальные свои достоинства, в том числе тело. — Ты тоже продаёшь своё? Работая на Джиёна, — спросила я. — Я его человек, и если рассматривать меня, как телохранителя, или дельца, исполняющего поручения, то да, наверное, я торгую собой. Что, теперь я тоже проститутка? Это грешно? — Грех — то, чем вы занимаетесь, — я взяла ложку, чтобы чем-то занять руки. — Неужели для тебя нет ничего дороже собственной жизни? В чем тогда её смысл? Жить, чтобы есть и есть, чтобы жить? — Ну, я же не девственник, мне уже трястись не над чем, — засмеялся Тэян. — А тебе нужен глубинный смысл? Познать суть Вселенной, увидеть Бога, докопаться до источника жизни? — Нет, вовсе нет, — покачала я головой. — Меня не волнует ничего такое глобальное — это дело философов и богословов. Но даже в каждой маленькой и незаметной судьбе любого человека должно быть что-то духовное, что-то, что держит его наплаву, даёт надежду, ведёт сквозь трудности. — С этим неплохо справляются деньги, — Тэян открыл холодильник и, как делают почти все, посмотрев в него, закрыл, не найдя ничего, попросившееся бы съесть. — Это не духовное. — Но без них даже хлеба не купишь, Даша, — оперся он на стол рядом со мной и посмотрел, как на полную дуру. — Зачем что-то духовное умирающему от голода полумертвецу? Чтобы верить, что после смерти он будет счастлив? А есть ли что-то после смерти? Оттуда никто не возвращался, чтобы сказать «эй, чуваки, будьте праведными, это реально привело меня в рай!». Да и из ада восставших не бывало. — Но Христос… — Был человеком. И, как и все пророки, мог городить, что угодно. Если ты наглотаешься наркоты, то тоже имеешь возможность ощутить невесомость, безграничную свободу, услышишь голоса духов и прочее. Никто не отличит шарлатана от мессии, — дерзко пропесочил меня Тэян. — Я думала, что ты верующий, — вспомнила я о его татуировке-кресте на боку. — Я верю в Бога, но не в справедливость и фарисейские бредни Библии, — осмысленнее промолвил он. — Если ты не веришь в справедливого Бога, то тогда в какого? В Сатану? — я привычно перекрестилась, помянув нечистого, что заставило Тэяна опять заулыбаться. — Ты так узколобо рассуждаешь, что это просто смешно. По-твоему Бог — седой дедушка на облаке с посохом, который создал идеальный мир, но ему мешается какой-то вредный злодей, падший ангел Люцифер? — Нет, Бог везде, во всех нас… — Отлично, значит, как минимум один мужик в тебе уже побывал, — святотатственно заметил Тэян. — Так что девственность твоя фикция, не обманывай себя. — Как ты можешь говорить такие ужасные слова?! — я слезла со стула, намереваясь уйти от такого «душевного» собеседника, но его трудно было обойти, занявшего проход между столом и холодильником, а он не спешил отодвигаться. — Бог создал людей, и дал им свободу выбора, и зло мы совершаем сами, в наших руках исправить всё. — Но награда за благие дела всё равно лишь посмертная? — я не успела ему ответить, потому что на кухне опять появился Сынри. Весело поздоровавшись, он сразу же заметил фиолетово-синие краски на моей коже. — Ого-го! Кажется, я догадываюсь, кто побывал на днях у вас в гостях. Господин Хаши? — Тэян кивнул, и первый клиент Вики подошёл к нам. — Так вот каким способом тебя надо было взять? Иначе не давалась? — задорно подмигнув, словно это всё было развлечением, молодой мужчина пожимал руку знакомому, а говорил со мной. — Согласись, я же был бы лучше? От такого милого парня отказалась… — Меня всё равно не… — Тэян ударил меня по ступне, незаметно, и я замолчала, не договорив с гордостью, что я и так не далась! Но мне казалось, что эти двое друзья, и вряд ли Сынри побежит передавать тому уроду правду. — Может, теперь ты будешь снисходительнее, и я загляну к тебе как-нибудь? — Ей пока нужно подлечиться, — переключил на себя его внимание Тэян. Я не думала, почему-то, что он сам станет оттягивать следующее посещение. Была уверена, что придётся уговаривать, что ещё не очень хорошо себя чувствую. — Пусть придёт в себя и вернётся к нормальному облику. В дверях нарисовалась Вика, свежепричесанная, с горящими глазами, немного нервно улыбающаяся. Развевающееся легкое платье оголяло ноги и плечи. Бледно-розовый цвет ей очень шёл, придавая медовый оттенок светло-русым, почти соломенным волосам. Сынри обернулся и, скорее не ей, а просто улыбался по складу характера. — Привет! — сказала она ему на корейском. Он округлил глаза. — Ну, надо же! Я начинаю чувствовать себя, как дома! Не в обиду моим родителям. Мой дом всё же не бордель… — Что он говорит? — покосилась на меня Вика. — Он приятно удивлен, что ты изучаешь корейский. — Он приехал ко мне? — Понятно, увидела со второго этажа, что он приехал, и побежала сюда, влюбленная и обнадеженная. Я даже не знаю, стоит ли питать её иллюзии или поступить жестоко, но честно? — Не знаю, они говорят о делах, — солгала я, не собираясь упоминать о том, что Сынри и обо мне не забыл. — Спроси его! — попросила Вика, встав рядом с ним и, не отводя от него глаз, наивно взяв за руку. Молодой человек посмотрел на это и, ничего не сказав, улыбнулся шире. — Ты приехал отдохнуть? — словно угадав, спросил Тэян, а не я. — Да, хотелось бы приятно провести вечер, — Сынри посмотрел через плечо на Вику. — Похоже, я ей понравился, да? — и обратился ко мне: — Смотри, твоя подружка не разочарована. — Она добрая и простая, не обижай её и впредь, — встретилась я с ним глазами. — Что ж, если тебя пока ещё нельзя… — Сынри вздохнул, говоря обо мне, и сжал крепче руку Виктории. — Тэян, у неё пока никого после меня не было? — Не было, — опять забравшись в холодильник, бросил тот. — Тогда её и возьму. Расплачусь на выходе, ладно? — он потянул девушку прочь и она, уже забыв обо мне, податливо устремилась следом. — Пошли, — подспудно сказал Сынри и они пошагали в спальню. — Ладно, на выходе, так на выходе, — бормоча, выбрался из обители продуктов Тэян, достав остатки какого-то рыбного салата. — У вас что, ничего не приготовлено здесь? — он посмотрел на меня. — Ты умеешь готовить? Приготовь мне что-нибудь, мне дико есть хочется. — Я проститутка, а не повар, — допив чай, протиснулась я, наконец, между ним и столом. Мужчина схватил меня за запястье, дернув на себя, так что моё ухо приблизилось к его губам. — Хватит острить, острячка! Я не обязан терпеть твои выходки, и могу быть не менее жесток, чем господин Хаши. Когда я насиловал в прошлом женщин — а это случалось не раз, — я доводил дело до конца, — отпустив меня, он с дребезжанием ложек и вилок выдвинул ящик, достал оттуда одну вилку и молча уселся за салат, больше не глядя на меня. Пользуясь тишиной, я пошла подальше оттуда. Следующим вечером, устав от Вики, которая домогалась бесплатных лингвистических уроков, чтобы как можно быстрее понять своего ненаглядного, я ушла в душ, заняв его на добрые полчаса, чтобы отдохнуть от всего. Припухлости на лице сошли, и оставались только синяки. Прислуга принесла мне мазь, наверное, что-то вроде нашего троксевазина или троксерутина, не знаю, но она помогала заживлять ушибы. Я бы и не торопилась, но понимала, что сосудам и капилляром на самом деле лучше помочь, чем оставлять всё, как есть. Жаль, что подорожник и лопух тут не росли, я бы смастерила что-нибудь и из народной медицины. Посушив полотенцем волосы, я накинула его на плечи и, забравшись в привычные шорты и футболку (я бы не отказалась от чего-то более закрытого, но жара не позволяла), вышла из ванной комнаты. Вывернув из-за угла, я увидела Тэяна, стоявшего у нашей спальни. Застопорившись, я потянула за концы махрового полотенца, висевшего по бокам от шеи, и, останавливая ногу, случайно шлёпнула подошвой шлепанца по ещё влажной пятке. — Добрый вечер, — вспомнив о приличиях, поздоровалась я. — Я ждал тебя. Идём, — кивнул Тэян и, оттолкнувшись от стены, побрел по коридору. — Куда? — невольно поплелась я следом, пока не поняла, что мы не идём спускаться с лестницы, а направляемся в противоположное крыло. Но туда ходили только для определенных целей. — Куда ты меня ведёшь? — встала я. — Ты сама всё понимаешь, — обернулся Тэян, всем своим видом показывая, что не желает спорить. — Но… посмотри на меня! Я же ещё… не очень здорово выгляжу. Или это Сынри? Я не пойду спать с Сынри, с ним спит Вика, она моя подруга, и я никогда не пойду на то, чтобы нанести ей такую рану… — Мне тебя донести? — сделал шаг вперед мужчина. Я отступила. — Я же не подготовилась… мне нужно привести себя в порядок! — Ты толь