Выбрать главу

— Что скажешь? — спросила я.

— Позвони через неделю.

— Скажи хоть предварительно, на глаз. Экспертрисса взялась за лупу. Через пять минут она зачерпнула ложечкой кусок торта и сказала:

— Очень высокая степень выработанности подписи, все образцы выполнены в быстром темпе, это очевидно, высота, наклон, связность, — все соответствует, совпадений достаточно для категоричного вывода.

— Все подписи выполнены одним лицом?

— Зачем ты к нам ходишь, только от дела отвлекаешь? — вздохнула экспертрисса. — Ты же сама все знаешь. Это не тот Нагорный, который в Законодательном собрании наворовал чего-то, а потом пропал?

— Тот самый.

— Так его убили?

— Если это его подписи, то еще две недели назад он был жив, — ответила я.

Допив чай, я заглянула к баллистам. Там, как всегда, было хламно и весело.

— Ты чего, Маша, принесла чего или просто, так зашла?

— Просто так. Соскучилась, — сказала я, и мне обрадовались вдвойне. Опять налили чаю, сдвинув со стола детали автомата, стали показывать всякие интересные штучки, типа какой-то ржавой и грязной конструкции устрашающего вида, которую присутствующие, с гордостью называли аркебузой и носились с нею как с голубым бриллиантом.

— Юлий Евстигнеевич, — обратилась я к мэтру баллистики, — можно прицельно выстрелить из пистолета Марголина с расстояния восемьдесят метров?

— Выстрелить-то можно, только попасть нельзя, — ответил мэтр. — А что, кто-то стрелял?

— Получается, что да.

— И что, попал?!

— Получается, что да.

— Слушай, а волшебный пистолет этот у тебя есть?

— Пока нет.

— Когда будет, принеси мне его, ладно?

— А куда ж я денусь? Принесу.

— Вообще-то «Марголин» — хороший пистолет, но с восьмидесяти метров… — он покачал головой. — Может, все-таки из винтовки стреляли? Пять и шесть подходит к старым винтовочкам: ТОЗ-8, ТОЗ-16. Восьмерка спортивная, а шестнадцать — охотничья.

— Значит, можно установить, кто ее покупал? Раз охотничья, то по охотничьему билету должны были ее продать? — задумалась я.

— Да нет, их когда-то продавали без всякой регистрации. Они однозарядные. ТОЗ-16 — хороший охотничий карабин, легонький, под патрон кольцевого воспламенения.

— Патрон?

— Ну да, он однозарядный, в этом, конечно, неудобство. Но в руку хорошо ложится. А, восьмерочка раньше в тирах использовалась, тоже без всякой регистрации ее продавали…

Выйдя из экспертного центра и пытаясь остановить маршрутку, я одновременно решала, стоит ли ехать на работу под конец рабочего дня. Но первой подошла маршрутка, которая останавливалась прямо напротив прокуратуры, и я подумала, что это — знак судьбы. И не ошиблась.

Стоило мне подняться по лестнице и ступить в коридор прокуратуры, как на меня, словно коршун, бросилась Зоя, уже давно высматривавшая меня в окно.

— Я уже на экспертизу звонила, там сказали, ты давно ушла, — пожаловалась она, волоча меня к шефу.

— Я к баллистам заходила, они меня чаем поили. А что за пожар?

— Тебе подозреваемого задержали, по Нагорному и Карасеву. Городская рвет и мечет, с ним надо срочно вопрос решать.

Я остановилась посреди коридора.

— Бородинского?

— Бородинского. А ты откуда знаешь?

Глава 16

Шеф дал машину доехать до ОРБ, где находился задержанный. Лешку я попросила предупредить моего мужа — до утра я вряд ли появлюсь.

— Может, я с тобой? — занервничал Горчаков. Но я отказалась.

— Если совсем невмоготу будет, я тебя вызвоню.

Спивак и Захаров встретили меня так, будто мы расстались лучшими друзьями. Будто и не было вопроса «сколько?» и моего демонстративного ухода.

В который раз за день мне налили чаю, освободили стол для работы и положили передо мной рапорта о задержании Бородинского К. А, при выходе из пятизвездочной гостиницы, с огнестрельным оружием — спортивным пистолетом Марголина в кармане одежды. Административный протокол, подписи понятых, все честь по чести.

— А понятые здесь? — подняла я голову.

— Ждут в коридоре, — мгновенно отозвался Спивак. — Будете допрашивать?

— Буду, — мстительно сказала я.

— Без вопросов. Мы здесь, в соседнем кабинете. Скажете, когда задержанного вести.

Понятые вызывали полное доверие. Оба по очереди рассказали мне, как на их глазах сотрудники ОРБ остановили выходившего из гостиницы молодого человека и вытащили у него из кармана пистолет. Оба понятых были зарегистрированы по тем адресам, которые указали в протоколе, оба были трезвые и внятно объясняли, как они оказались на месте событий. Я допросила их, отпустила и стала ждать, когда приведут Барракуду.

Спивак и Захаров в очередной раз обнаружили несвойственную операм тонкость, втолкнув Бородинского в кабинет и ретировавшись. Они не стали наслаждаться Костиным унижением и лишний раз фиксировать наши с Барракудой неформальные отношения.

Костя вошел в кабинет, встряхнул руками, оттирая кисти от только что отстегнутых наручников и сел передо мной на стул.

— Ну что, Мария Сергеевна, — он жалко улыбнулся. Таким Барракуду я никогда не видела.

— Пистолет ваш? — спросила я.

— Нет.

— Подбросили?

— Подбросили.

— Честно?

— Честно.

— Где ваш адвокат?

— Едет.

— Отпустить вас я не смогу.

— Я понимаю.

— Правда, понимаете?

— Я что, идиот, что ли? Давайте уже, Мария Сергеевна, в камеру оформляйте.

Он отвел глаза. На душе у меня было ужасно.

— Показания давать будете? — спросила я, заполняя «шапку» протокола.

— Нет. Давайте распишусь, где надо.

— Подождем адвоката.

— Да ну его.

Костя нетерпеливо пошевелил пальцами, давая понять, что он готов поставить подпись и закончить этот фарс. Я подвинула к нему протокол. Он, не глядя, ткнул шариковой ручкой в места, отмеченные галочкой, и встал.

— Пусть забирают, может, еще успею в МИВСе[8] к горячему ужину.

— Я завтра приду к вам туда, — пообещала я, чтобы хоть что-то сказать.

— Не надо. Вы же знаете, что там все пишется. Лучше в тюрьму придите, — ответил Костя, уже отвернувшись от меня, но вдруг вернулся к столу и перегнулся через него, приблизив свое лицо к моему.

— Я вам давал честное слово, что не мочил Нагорного?

Я кивнула.

— Так вот: теперь я вам ничего не обещаю. Открылась дверь, на пороге показался Захаров.

— Забирать? — осведомился он.

— Забирать, — вместо меня ответил Барракуда и шагнул ему навстречу. Не оборачиваясь ко мне, он сказал:

— Спасибо за все, Мария Сергеевна. Не удивлюсь, если на стволе найдутся мои отпечатки.

— Хорошая мысль, — улыбнулся Захаров и подтолкнул Костю в спину. — Пошли.

Он вывел Барракуду в коридор и прикрыл за собой дверь. Уж больно хорошая у него улыбка, подумала я и набрала номер отдела баллистической экспертизы.

Евстигнеич снял трубку моментально, небось, по обыкновению, засиделся в тире или любовался на свою аркебузу.

— Маша, ты, что ли? — удивился он.

— Юлий Евстигнеевич, вы там еще долго будете? Я вам сейчас привезу тот самый пистолет.

— Марголина-то? Оперативно. Как это — «утром в газете, вечером в куплете»?

— Вот-вот. Сплошная оперетта.

— Жду.

— Еду.

Положив трубку, я отправилась в соседний кабинет и потребовала изъятый пистолет.

— Если дадите машину, я сразу назначу экспертизу.

В кабинете был один Спивак, Захаров повел Барракуду сдаваться в МИВС.

— А мы хотели завтра отвезти нашим экспертам, — сказал Спивак, открывая сейф, где лежал, пистолет.

— Я своим отвезу.

— Напрасно вы так, Мария Сергеевна, — Спивак мягко улыбнулся мне. И у него, черт подери, была прекрасная улыбка, прямо как у голливудского героя, который в конце фильма, расстреляв всех злодеев на земле, обнимает золотоволосую красавицу. Человеку с такой улыбкой можно доверить и кошелек, и уголовное дело. — Завтра вам во сколько машину подать? Когда будет готово ходатайство об аресте?

вернуться

8

Межрайонный изолятор временного содержания.