– Вот видишь, он уже шумит, – вздохнула Сёрин. – Почему вы всегда потакаете Чанёлю? Вот когда я хотела поиграть с той женщиной в доктора, вы мне не разрешили.
– Мелкая еще, скальпель держать не научилась нормально, – насмешливо фыркнул Чоль.
– Дети, успокойтесь. Чанёль, не мог бы ты проводить своего... гостя, раз он не голоден, и позволить нам закончить трапезу.
– Не беспокойтесь, я сам найду выход. Прощайте, – Бэк развернулся было к выходу, но дорогу ему преградил дворецкий, а за руку схватил Чан.
– Бэк, но... Ты не можешь уйти, – сказал он.
– Почему это не могу? Это вы не можете силой удерживать меня.
– Никто не сможет просто так покинуть наш дом, – сказал Дан. – Ты вообще должен быть благодарен, что остаешься живым.
– Пока не надоешь, – закончил его брат-близнец.
– Идем, Бэкхён. Спасибо за ужин, ма, – Чанёль было потащил парня к выходу, но тот словно прирос к месту.
– Живым? – словно бы сам про себя. – Значит, это правда, вы убили всех тех людей...
Только потом он понял, что сказал это вслух. Госпожа Пак скривилась, и лицо у нее было, словно бы Бэкхён обвинил ее в краже батончика из супермаркета.
– Мы за них заплатили.
Бен вспомнил, что в почтовых ящиках действительно находили наличные.
– Но зачем? – вырвалось у него.
– Хорошее мясо стоит хороших денег, – сказал господин Пак, при этом словно бы в подтверждение приподняв палочки для еды.
– Знаете, как тяжело рассчитать нужную сумму? – ни к кому конкретно не обращаясь, продолжила мама Чанёля. – Состояние здоровья, количество родственников, место в обществе. Откровенно говоря, вот этот был самый дешевый. Я бы такого не выбрала, но приходится использовать, что есть.
– Не жалуйся, Чан в кои-то веки сам проявил инициативу, – в голосе отца прозвучала гордость.
Бэк тупо смотрел на миску с остатками бульгоги. На мелко порезанные грибы и аккуратные кусочки мяса в соусе. Бэкхён был далеко не глупым парнем и мог сложить два и два. Вот только сейчас он просто не мог осмыслить происходящее. Слишком дико, слишком непонятно, слишком страшно.
– О, твой знакомый, должно быть, знал этого парня. Не хочешь узнать, каков он на вкус? – расхохотался Чоль, откидываясь на спинку стула. А затем с показным видом отправил себе в рот кусочек мяса.
Бэкхёну показалось, что сейчас его точно стошнит. Он резко вырвал свою руку из руки Чанёля и пулей пролетел мимо дворецкого, который не успел остановить парня. Чан недолго медлил и тут же рванул следом.
В столовой стало тихо, как только эти двое вылетели за дверь, не забыв громко хлопнуть ею о косяк.
– Действительно, кролик, – покачал головой Чоль. Мама укоризненно посмотрела на сына.
– Сколько раз просить не паясничать за столом? И еда – это вам не повод для развлечения.
– Это ты Чанёлю скажи, – усмехнулся Дан.
– А мне вот интересно, что же из этого выйдет, – произнесла Сёрин. – Тем более этот мальчик такой тощий. Шин, ты не проследишь, чтобы он хорошо ел? Не люблю сухое мясо на кости.
– Да, миледи.
– Кстати, насчет костей, – вспомнила госпожа Пак. – Отдай остатки от ужина собакам, Шин.
– Да, госпожа.
Бэкхён прямо из столовой помчался к выходу, как он запомнил, где он должен находиться. Но уже в конце длинного коридора его подхватили под руки и чуть не подняли в воздух.
– Пусти! – закричал Бэк, вырываясь. Но его ловко перекинули через плечо и потащили наверх. – Отпустите меня!
Он понимал, что звать на помощь бесполезно. Кто придет-то? Бэк пытался слезть, но без толку. Не успел Бэкхён опомниться, как вновь оказался в той самой комнате, где проснулся. Чанёль свалил свою ношу на кровать, запер изнутри дверь и устало провел ладонью по лбу.
Бэкхён вскочил как ошпаренный.
– Я не хочу здесь оставаться! – ему хотелось ударить Чанёля, но он воздерживался, так как это вообще маловероятно сделать. – Вы… Вы…
– Кто? – Чан наклонил голову на бок. – Ну же, скажи.
– Каннибалы, – прошептал Бэк, прикладывая ладони к лицу. Ему страшно до ужаса, что хочется рыдать навзрыд.
– Не бойся, мы не будем тебя есть, обещаю. Я буду заботиться о тебе, только не убегай, – Чан подошел ближе.
– Я хочу домой…
– Ты не можешь вернуться, ты ведь все знаешь.
– Я никому не скажу, клянусь, – Бэкхёна трясло. – Я буду молчать, я никому не скажу, не скажу. Только отпустите, пожалуйста. Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите.
– Бэкхённи, – Чанёль положил свои ладони на дрожащие плечи старшего. – Пути назад уже нет. Мы тебя не отпустим. Я тебя не отпущу. Поверь, ты в безопасности, у меня и в мыслях нет тебя убивать.
– Я тебе не верю. Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона…
– Потому что он досаждал тебе.
– Но все равно он не заслужил такой смерти! – наконец, на глазах у Бэка появились слезы. Он отступил назад, скидывая с плеч чужие руки. – Люди не должны умирать по чужой вине…
Чанёль сделал шаг следом и сгреб Бэкхёна в охапку, желая, чтобы он замолчал.
– Ты ничего не понимаешь, Бэк, и ничего не знаешь. Человек – всего лишь кусок мяса. Не надо об этом думать. Просто останься.
– Нет, нет… – Бён слабо упирался ладонями в живот Чана, все же надеясь вырваться из крепких объятий. – Я здесь не останусь. Я хочу вернуться к своей нормальной жизни, где люди не питаются другими людьми. И если не для этого, то зачем я вам нужен? Хватит обманывать… Отпусти же…
– Ты… – слегка запнулся Чанёль, поднимая голову Бэкхёна за подбородок и смотря ему в лицо. – Ты нужен мне. Я перегрызу горло любому, кто обидит тебя.
– Что? – осипшим голосом спросил Бэк, и его голос словно раздавался где-то за глухой стеной. Перед глазами все поплыло, Бэкхёну теперь точно стало дурно.
– Ты мне давно и сильно нравишься, Бён Бэкхён, – это прозвучало одновременно невинно и пугающе. – Будешь моим?
Вот теперь Бэк подумал, что имеет законное право свалиться в обморок. Что он в следующую минуту и сделал.
Примечание к части “Пульгоги” (или “бульгоги”) - традиционное корейское блюдо из говядины (иногда используют свинину). По сути это – тушеное мясо, вроде гуляша или бефстроганов.