Пленный замялся, посмотрел на меня, затем обвел взглядом окружающих и произнес:
— У нас ходят слухи, что власть в области, — он старательно избегал даже на словах признать Империю, — захватило какое-то чудовище в образе огромного говорящего кота. Причем с магическими способностями. Вижу, что это не лишено основания. Меня тоже будете заколдовывать, как вы это сделали с офицерами, когда-то верными идеям революции и своей стране?
После этих слов пленный укоризненно посмотрел на моих товарищей.
Раскун с Традорном рассмеялись и покрутили головами. Слово взял главнокомандующий:
— Полковник, я понимаю, когда солдаты после отбоя травят байки, но вы же офицер! Причем академию заканчивали, судя по нашивкам. Как вы можете верить в такую чушь, что один маг, пусть даже мощный, мог заколдовать целую область? Мы сами сделали выбор!
Хорошо еще, что не сказал «бескорыстный выбор», а то бы я смутился.
Республиканец недоверчиво посмотрел на офицеров, покачал головой и сказал:
— Тогда все гораздо хуже. Многие наши вас жалеют, сочувствуют тому, что вы попали под власть злобного колдуна, а если все так, как вы говорите… Вы обычные предатели.
Присутствующие, включая меня, насупились. Смелый человек, на такое оскорбление в данной ситуации решится далеко не каждый.
— Может, все-таки расстрелять наглеца? — негромко спросил адъютант Традорна.
Пленный полковник вытянулся по стойке «смирно» и замер, всем своим видом говоря: «Делайте, что хотите, меня ничего не страшит».
Герой…
— Зачем же? — удивился министр внутренних дел. — Вполне логичный вывод для убежденного республиканца-революционера. За это не расстреливать, а уважать надо.
— Вот уважая, и расстреляем, — нашелся адъютант.
Все рассмеялись и обстановка в комнате разрядилась. Даже пленный улыбнулся сомнительной шутке в свой адрес.
Беседа с полковником получилась вполне конструктивной. После того, как Хорстеп (так звали нашего «гостя») убедился, что никто не собирается склонять его к предательству и переходу на нашу сторону, он охотно пошел на контакт и внимательно выслушал все наши предложения Совету. Полковника накормили и приказали спецназу доставить его за линию фронта на то место, где захватили.
Пленный оказался птицей высокого полета — начальник штаба одной из дивизий, штурмовавших Северный укрепрайон. Раскун с трудом подавил в себе желание побеседовать с Хорстепом более глубоко о его службе. Не так часто в наши руки попадает столь ценный источник информации. Серьезное упущение — мы никогда и не ставили бойцам в тылу противника подобных задач. Совсем вылетело из головы, что можно таким способом получать разведданные.
Нам оставалось ждать ответа Совета Народного Спасения. С пленным договорились, что в случае положительного ответа, нас известят о времени и месте переговоров. Достаточно послать парламентера с белым флагом к нашим бастионам. Гарнизоны УРов получили приказы не стрелять по представителю республиканцев.
Обстрелы наших позиций прекратились, очевидно, революционеры думали над предложением. А что? Для них это неплохой шанс сохранить хорошую мину при плохой игре. Пусть они не добились никаких военных успехов, но перемирия запросил именно противник, а не Совет! Можно трубить во всех газетах о выдающейся победе революционной армии, заставившей Империю просить передышки. Только человек, мечтающий строить дороги в Зарундии, в такой ситуации захочет спросить: «Но позвольте, а чего это они запросили мира, если наши войска ни на километр не продвинулись за линию обороны противника? В чем победа?».
Прошло три недели. На фронтах стояла тишина. Спецназ залег в глубокие берлоги и не тревожил войска противника. Мы ждали решения Совета. Больше всех ожидал я и негодовал по поводу задержки. Не сразу до меня дошло, что у республиканцев нет колдовского радио. Это пока скоростная летучка доберется до столицы, пока высшие чины примут решение, пока вернутся с приказом к войскам. Да еще сколько члены Совета с многочисленной охраной будут добираться до места встречи. Рано я начал изводить себя нетерпением и тревогами. Усилием воли отвлекся от ожиданий и переключился на другие дела. Гулял с Роланой, присутствовал на тренировках «Манульего батальона», беседовал с учеными и инженерами. По моему предложению во дворце оборудовали лифт для будущей мамаши. Она уже с трудом взбиралась после прогулки по мраморным лестницам, ведущим в покои.
Судя по животику, у нашей императрицы планировалась двойня. Надеюсь, что мальчик и девочка, а то не избежать нам в будущем борьбы за трон. Конечно, все зависит от воспитания. Хочется верить, что любящие родители привьют братьям-близнецам уважение и трепетное отношение друг к другу, но когда на кону власть над целой империей… И все равно надежда есть. Но лучше мальчик и девочка. Ха, а если две девочки? Во второй же раз Империя начала свое существование под властью императрицы. Так что прецедент (женщина на троне) уже есть.