У меня назревал вопрос, но Мэтью предотвратил его, плотно задернув полог. Свет не проникал сквозь тяжелую ткань, худшие из сквозняков тоже. Я согрелась и быстро заснула.
Разбудил меня шорох переворачиваемых страниц. Я рывком села, не понимая, кто меня так занавесил, и лишь потом вспомнила.
Я во Франции, в доме Мэтью.
— Мэтью? — тихо позвала я.
Он раздвинул занавески и с улыбкой посмотрел на меня. В комнате горело чуть ли не сто свечей — одни на стенах, другие в канделябрах на полу и на столах.
— Для того, кто не спит днем, ты недурно вздремнула, — сказал он довольный тем, что поездка во Францию начинает себя оправдывать.
— Который час?
— Надо подарить тебе часы, чтобы не теребила меня. — Он взглянул на свои заслуженные «Картье». — Почти два, Марта вот-вот подаст чай. Не хочешь принять душ и переодеться?
При мысли о горячей воде я мигом сбросила одеяло.
— Да, пожалуйста!
Мэтью помог мне слезть — каменный пол оказался ниже, чем я ожидала, и обжег мои ноги холодом.
— Твоя сумка в ванной, компьютер у меня в кабинете, полотенца приготовлены. Мойся сколько захочешь.
— Да это дворец! — воскликнула я, пробежав в ванную.
Громадная белая ванна на ножках помещалась между двух окон, на длинной деревянной скамье стояла моя дорожная сумка, в углу из стены торчала насадка для душа.
Я пустила воду, думая, что она не скоро нагреется, но пар, о чудо, сразу окутал меня. Мыло, пахнущее медом и нектарином, помогало снять напряжение, мучившее меня все последние сутки.
Вымывшись, я натянула джинсы, носки, водолазку. Розетки для фена не было, поэтому я просто вытерла волосы и связала их в конский хвост.
— Марта принесла чай, — сообщил Мэтью, когда я вышла. — Налить тебе?
Я блаженно вздохнула, отпив глоток.
— Так когда же я увижу «Аврору»?
— Когда я буду уверен, что ты не заблудишься на пути к ней. Готова к большой экскурсии?
— Да. — Я надела мокасины, сбегала в ванную за свитером. Мэтью терпеливо ждал, стоя у лестницы. — Может, чайник захватим вниз?
— Нет, Марта придет в ярость, если я позволю гостье убрать посуду. Подожди хотя бы денек.
Мэтью, похоже, мог ходить по этим стертым ступеням с завязанными глазами, но я шла осторожно, придерживаясь за стену.
У себя в кабинете он показал мне мой ноутбук — тот, уже подключенный, стоял на столе у окна. На первом этаже пахло дымком от разожженного Мартой камина.
— Начнем экскурсию с библиотеки, — взмолилась я.
Эта комната тоже долгие годы наполнялась мебелью и разными безделушками. Итальянский складной стул «Савонарола» стоял у французского секретера времен Директории, а витрины на громадном дубовом столе, относящемся примерно к 1700 году, казались взятыми из музея викторианской эпохи. Но целые мили переплетенных в кожу книг на ореховых полках и обюссонский ковер в золотисто-сине-коричневых тонах делали разницу стилей не столь значительной.
Книги, как в большинстве старинных библиотек, были расставлены по ранжиру. Толстые манускрипты с застежками стояли корешками внутрь — названия были надписаны на обрезе. Инкунабулы и другие книжки карманного формата представляли историю книгопечатания от 1450-х до наших дней. Среди них были первые издания: Артур Конан Дойл и Т. Х. Уайт, «Меч в камне».[39] Другой шкаф вмещал большие инфолио — атласы, гербарии, медицинские пособия. Если все это хранится внизу, какие же сокровища можно найти в кабинете Мэтью?
Он мне позволил налюбоваться вдоволь. Вернувшись к нему, я не нашла слов — только головой покачала от изумления.
— Представь, что покупаешь книги веками. — Мэтью пожал плечами, напомнив мне Изабо. — Они накапливаются сами собой. Это при том, что нам от многих пришлось избавиться — иначе они бы и в Национальную библиотеку не влезли.
— Где же она?
— Вижу, твое терпение на исходе. — Мэтью снял с полки небольшую книжку в черном тисненом переплете и подал мне.
Я стала шарить глазами, ища плюшевое гнездо для чтения.
— Открывай смело, она не рассыплется, — засмеялся мой гид.
Привыкнув относиться к таким книгам как к бесценным редкостям, я слегка приоткрыла томик. Меня встретил взрыв ярких красок, позолоты и серебра.
— Ох. — Знакомые мне экземпляры «Восходящей Авроры» были далеко не столь великолепны. — Прелесть какая. Известно, кто ее иллюстрировал?
— Женщина, которую звали Бурго Ле Нуар. Пользовалась большой популярностью в Париже середины четырнадцатого века. — Мэтью взял у меня книгу и раскрыл полностью. — Вот, посмотри.