— Есть дело. Нужно обсудить детали..
— Но это же ужасно, — произнесла Гейша, выслушав план Павла.
— Молчи, женщина, — недовольно остановил её Хан. — Сколько платишь? — поинтересовался он.
— Сто. Баксами.
— Мало. Это тебе не убийство. Чирк и готово. Это дело долгосрочное и будешь ты на крючке несколько лет.
— Сколько ты хочешь? — нетерпеливо спросил Павел.
— Триста тысяч баксов. В день проведения операции одна треть и после совершения — остальные.
— Хорошо, — ответил Павел. Но детали должны быть отработаны чётко и точно. Чтобы никто не мог ничего вспомнить о той ночи.
— Лады, — ответил Хан. — Пошел думать. Доложу, как все будет готово. Главное, подготовить почву с руководящими людьми, а мелочь я сам уговорю. И срочно найти кормилицу.
— Только не здесь.
— Ежу понятно. Есть у меня кореш с оравой. Устроит. Плату подсчитаю. Отдельно от того, что заплатишь за исполнение.
Хозяин вышел провожать гостей на крыльцо. После их отъезда он лег на тахту и принялся хохотать, как ненормальный. Глаза его горели лихорадочным светом, он проигрывал в памяти план мести и хохотал до колик. Наконец, успокоившись, подошел к зеркалу и увидев своё отражение, испугался. Сумасшедший взгляд, дрожащие руки, искаженное ненавистью лицо, были отражены в стекле.
— Наконец-то план составлен и принят к исполнению. А теперь посмотрим кто кого? Кто из нас счастливее?
Прошло время, Павел выглядел спокойнее. Мать радовалась, что сын приходит в себя.
— Сынок, а где все-таки Юля? Ты с ней расстался или она тебя бросила?
— Ты забыла, что сама выкрала ее из больницы.
— А потом? Я с Зауром держала её в загородном доме, в твоей спальне. Привозила врача, лечила, а когда приехал ты, то отстранил меня от дел.
— Прекрати! — закричал Павел, ты почему суёшь нос не в свои дела?
— Только потому, сынок, что её затянувшееся отсутствие беспокоит не только простых людей, знающих девушку, но и милицию. Кроме того главный мент — наш друг, отец ему платит за крышу, может прикрыть.
Павлу вдруг показалось, что он обязан переговорить с матерью, далее продолжаться затянувшаяся история не может и выхода он не видит.
— Юля находится на моей даче, живет под присмотром в глубине двора во флигеле, с прикреплённой к ней сиделкой. Она тяжело больна, но иногда приходит в себя и все порывается в милицию. Наш разговор с ней расстаться по-хорошему не состоялся. И теперь я не знаю, что делать?
Мать всплеснула руками, заохала, запричитала, начала пускать слезу.
— Господи, сынок, да так и срок получить недолго. Нужно немедленно найти выход из положения. Она ходит?
— Нет. Только в кресле и в кровати проводит время. Язык говорит плохо, но понять можно.
— Я немедленно еду к ней. Почему ты сразу не сказал, что держишь её у себя?
— Так безопаснее, — ответил Павел. — Ты никуда не едешь, я сам. Нужно быть осторожнее с соседями. Часто там бывать нельзя.
Павел уехал.
— Милиция, — прокричал в трубку взволнованный голос. На окружной дороге, 18-м километре лежит мёртвая женщина.
На месте оказались быстро. Василий и еще два опера, прокурор, криминалист, все кому положено было находиться в этот миг возле найденного трупа. Тело найденной женщины лежало у дороги с раскинутыми ногами.
— Какие длинные, — удивился кто-то.
Василий вгляделся в мёртвое лицо и вдруг понял, что ему знакома эта женщина, только раньше он видел её цветущей, жизнерадостной, а теперь это было подобие человека с землистым лицом и худыми скрещенными руками. Словно не человек, а призрак находился перед ними.
— Это Юля. Та, которая потерялась, — пояснил Василий. — Теперь мы имеем труп и можно искать убийцу.
Он с сожалением смотрел на её голову, склоненную набок, пустые глаза. Никаких признаков орудия убийства не было и можно было только угадывать. Действительно это была она — спутница Павла, прекрасная двадцатилетняя красавица. В милиции уже давно все знали о ней. И то, что родители жили где-то в Сибири, а здесь работал охранником в фирме её брат. Знали, что она пользовалась успехом у мужчин и была не обременена условностями морали, легко вступала и также легко разрывала свои любовные связи.
— Родителей нужно вызвать немедленно и найти брата, — приказал начальник отдела.
Доктор — патологоанатом удостоверил передозировку наркотиками и до этого их частое употребление были представлены шрамами от инъекций. Брат, приехавший первым из родственников, подошел к сестре, пристально рассматривая, стоял у её последнего ложа на земле, цинком обитого стола и что-то тихо произнёс, но Василий стоявший неподалеку расслышал: