Детектив обратил особое внимание на этот факт — мало того, что это могло стать особой приметой одного из преступников, это еще выявляло «нестыковки» в рассказе свидетельницы. Похищение происходило вечером, и из окна своего дома, откуда женщина это якобы видела, она ну никак не могла разглядеть таких подробностей. Это было тем более очевидно, что беседа детектива и свидетельницы похищения происходила у нее дома.
Свидетельница, как предположил детектив, была на улице в то время, когда Лорен похитили, бросив в машину, и не позвала на помощь мужа или соседей, никак не попыталась воспрепятствовать преступникам.
Просто спряталась, сделав вид, что ничего не происходит. И при этом она практически не рисковала — если бы она вмешалась, или позвала на помощь, или просто подняла бы шум, преступники просто скрылись бы!
И девушка осталась бы жива! Поняв, как происходило дело, и уличив свидетельницу во лжи, разъяренный полицейский прямо высказал ей все свои соображения. Спрятавшись, а затем трусливо убежав, свидетельница самым настоящим образом обрекла молодую девушку на смерть.
Как ни печально это признавать, но такое отношение обывателей к происходящему встречается сплошь и рядом. Равнодушие, безразличие, бессердечие стали почти нормой поведения. Люди с большим интересом — чуть ли не болезненным — смотрят прямые репортажи с места преступлений; внимательно читают криминальную хронику, разыскивая леденящие душу подробности, интересуются статистикой преступлений и т. д., но, когда происходящее как-то касается их самих, они делают вид, что ничего не происходит.
Ничего не вижу. Ничего не слышу. Ничего не делаю!
Даже тогда, когда самое малейшее вмешательство может спасти чью-то жизнь…
Показания свидетельницы похищения подтвердили и предположения полиции о том, что преступников двое; и предположения, и заключения экспертов, составлявших поисковый портрет преступников.
Преступников действительно двое, они разного возраста, что может также служить косвенным подтверждением предположения о родственной связи между ними. Теперь у полиции было и описание внешности убийц-душителей. И, кроме того, свидетельница описала и машину, в которую преступники насильно посадили девушку и увезли ее. Рассказ свидетельницы похищения также помог составить представление о способе, которым убийцы заманивают свои жертвы.
Следствие также доказало причастность убийц-ду-шителей к гибели еще одной девушки, чье тело со следами насильственной смерти было найдено в декабре 1977 года. В отличие от предыдущих жертв душителей — проституток, работающих на улице и не так уж и дорого бравших за свои услуги, — эта семнадцатилетняя девушка была call-girl — проституткой по вызову, довольно дорогой. Все обстоятельства ее похищения и гибели удалось выяснить только тогда, когда убийцы уже были задержаны и сознавались в своих преступлениях.
И уже в феврале 1978 года было найдено тело еще одной девушки, которая стала последней жертвой убийц-душителей. Последней из тех, чья гибель инкриминировалась преступникам и была доказана следствием. Тело последней жертвы душителей находилось в багажнике ее собственной машины, которую преступники столкнули с вершины горы.
Погибшая девушка работала официанткой в небольшом ресторанчике. Еще вечером накануне гибели ее видели знакомые и посетители… На следующий день ее искореженный автомобиль поднимали из оврага…
Экспертиза установила, что погибшая была изнасилована, избита и задушена.
Последняя жертва преступников была найдена в феврале 1978 года — и после этого убийцы-душители исчезли. Полиция Лос-Анджелеса, которую убийцы все время опережали на несколько шагов, так и не смогла найти их и задержать…
Никаких следов, никаких улик, ничего, что могло бы помочь найти двух неизвестных, охотящихся на беззащитных женщин на улицах огромного города. В погоне за теми, кто всегда опережал их, полиция оказалась бессильна. Кровавый «сериал» начался в Глендейле, где была найдена первая жертва преступников, здесь же он и закончился…
Почувствовав опасность, охотник на людей, «развлекающийся убийца» (или «убийца по влечению»), часто переезжает в другое место. Другой город. Или штат.