Произошедшее в доме потрясало своей жестокостью — на теле Максин патологоанатом насчитал 15 ножевых ран, разнонаправленные раны говорили о том, что маньяк буквально исполосовал несчастную женщину ножом. Глазные яблоки жертвы были вырезаны ножом, полицейские обнаружили их на газоне перед домом.
Согласно полицейской реконструкции, преступление было совершено следующим образом. Поздно вечером преступник проник в дом через окно в задней части дома. Хозяин дома, шестидесятичетырехлетний Винсент Заззара, сидел на диване и читал газету, подремывая и собираясь идти спать. Он не успел даже подняться с дивана — преступник выстрелил в него без угроз и предупреждений, и Винсент Заззара был убит на месте.
Его жена, Максин Заззара, в это время собиралась ложиться спать. Ее пижама, которую она сняла по требованию нападавшего, так и осталась лежать на полу перед кроватью. Женщина была жестоко изнасилована, после чего неизвестный убил ее, сделав три выстрела в упор. После этого маньяк буквально изрезал ножом ее тело, а потом вырезал глазные яблоки.
Даже повидавшие всякое полицейские были потрясены звериной жестокостью убийцы. Реконструкция преступления показала, что, изуродовав тело, преступник, как дикий зверь, метался по дому, а затем бросил глаза жертвы на газоне.
Баллистическая экспертиза найденных на месте преступления пуль показала, что преступник использовал револьвер двадцать второго калибра — тот же самый, из которого были убиты Дэйл Окадзаки и Цай Ли Юа. На месте кровавой драмы осталось много отпечатков пальцев убийцы, но использовать их для идентификации преступника было невозможно, потому что все они оказались смазанными и нечеткими. Единственный след, который мог помочь в розыске маньяка, остался на газоне перед домом — отпечаток обуви нападавшего. Не было сомнений, что это именно следы преступника — такой обуви не носил ни убитый хозяин дома, ни его сын.
Но как использовать эту зацепку, если у полиции до сих пор не было подозреваемого? Используя словесное описание нападавшего, его портрет, сделанный полицейским художником, и всю имеющуюся в их распоряжении информацию, детективы вели активный розыск. Но результатов все не было.
Тщательная проверка нескольких десятков мужчин, подходящих под описание разыскиваемого серийного убийцы, тоже не продвинула расследование ни на шаг. Мало того, активность полиции насторожила его, и он затаился, как дикий зверь в берлоге. Розыски маньяка в тех районах города, где в большом количестве проживали иммигранты из Мексики и других стран Латинской Америки — как легализовавшиеся, так и нелегальные, — напугали этого зверя в человеческом обличье.
Но, начав убивать, насиловать, грабить, он уже не мог остановиться. В середине мая 1985 года кровавая драма в Монтерей повторилась. Схема действий маньяка на месте нового убийства была узнаваемой, а благодаря тому, что одна из жертв нападения чудом осталась жива, полиции удалось точно реконструировать картину совершенного им преступления.
Преступник проник в дом немолодых супругов Уильяма и Лилли Дой с черного хода. Как и в случае с супругами Заззара, нападение было совершено поздно вечером, точнее ночью, ближе к полуночи. Попав под покровом ночи в дом, неизвестный мужчина схватил Лилли Дой и стал допытываться у нее, есть ли еще кто-нибудь в доме. Испуганная женщина призналась, что дома находится и ее муж. Угрожая ей револьвером, неизвестный потребовал отвести его в комнату Уильяма.
Уильям Дой, услышав подозрительный шум в коридоре, встревожился. Когда в спальню ворвался неизвестный мужчина, держа Лилли, шестидесятишестилетний Уильям уже доставал из тумбочки возле кровати свою автоматическую «беретту». Уильяму не хватило буквально одной-двух секунд, чтобы выстрелить в нападавшего, и помехой тому был вовсе не его возраст.
Хозяин дома прекрасно владел оружием и сумел бы защитить и себя, и свою жену, но внезапность и дерзость нападения лишили его такой возможности. Член Стрелковой Ассоциации, Уильям Дой прекрасно стрелял, и без сомнения, имей он в своем распоряжении эти драгоценные секунды, он уложил бы преступника на месте. Но судьба распорядилась иначе…
Нападавший выстрелил ему в голову, затем, бросив Лилли, подбежал к кровати и, приставив пистолет к голове Уильяма, попытался выстрелить еще раз. Его пистолет дал осечку — и тогда он схватил «беретту» Уильяма. Правда, быстро сообразив, что на нем останутся отпечатки его пальцев, начал вытирать «беретту» простыней.