В тот день Цзэдун вернулся из школы неожиданно рано. Обучение подходило к концу, и подросток все с большим трудом терпел отупляющую зубрежку. Он очень любил читать и проглатывал все, что попадало ему в руки — будь то труды ученых-конфуцианцев или сказки народов мира, а вот к школе относился довольно прохладно и не упускал возможности прогулять урок, если знал, что это сойдет ему с рук.
В этот день у учителя разболелся зуб, и он оставил класс переписывать очередной список, а сам ушел к лекарю. Цзэдун молча собрал пишущие принадлежности в холщовый мешок, закинул его на плечо и отправился домой, не обращая внимания на окрики одноклассников. Дома под подушкой у него была спрятана новая книга «Заколдованный портной» Шолома Алейхема. И ему не терпелось вернутся к прерванному чтению.
Мальчик так размечтался о том, что пока дома никого нет, он сможет в тишине и покое насладиться любимым занятием, что даже не обратил внимания на открытые ворота. Он быстро скинул обувь и пошел в большую комнату, где жил вместе с братьями, но какие-то непонятные звуки остановили его на пороге. В доме явно кто-то был.
Первая мысль Цзэдуна была о грабителях, которые, очевидно, позарились на богатство его семьи и решили обокрасть дом, пока хозяева не вернулись. Вообще, воровство было не слишком распространено в их деревне. Но люди на глазах нищали, безработных становилось все больше, и грабежи уже никого не удивляли.
Цзэдун на цыпочках продвинулся вглубь дома, лихорадочно соображая, что лучше — поднять крик и спугнуть воров, или потихоньку отступить и позвать на подмогу взрослых. И вдруг он услышал знакомый голос, звучащий с непривычной интонацией.
— Ну что ты ломаешься, мой воробышек? Мы же обо всем договорились. Иди ко мне, твой хозяин отсыплет тебе зернышек на черный день.
Цзэдун остановился в коридоре, затаив дыхание, и наклонился к щели в стене. Он увидел отца, который прижимал к циновкам на полу незнакомую девушку. Она глупо хихикала и делала вид, что сопротивляется, но это только распаляло мужчину. Щеки Цзэдуна загорели огнем, а дыхание сбилось. Он был разгневан, но одновременно с этим понимал, что не может оторваться от щели в стене — он хотел видеть, что произойдет дальше.
Через несколько минут он вышел во двор. Ноги его подгибались, в голове шумело. Он знал, что обычно происходит между мужчиной и женщиной — в доме с тонкими стенами из плетеной лозы было сложно оставить что-либо в тайне — но в первый раз видел, как бесстыдно отец овладел чужой женщиной. Ему было стыдно и горько за мать, но внизу живота что-то предательски ныло, и его тянуло снова и снова пролистывать перед внутренним взором увиденные картинки.
Цзэдун убежал на берег реки и просидел там до темноты, не решаясь идти домой и не зная, как теперь смотреть в глаза родителям.
Отец надеялся, что Цзэдун продолжит его дело. Он говорил об этом все чаще, особенно после того, как мальчику исполнилось 12 лет, и он начал помогать ему вести бухгалтерские книги. Сам Мао Женшень знал грамоту ровно настолько, чтобы посчитать свои прибыли и убытки и не дать барышу обойти его стороной. Но с годами обороты его предприятия все нарастали, наемных рабочих становилось больше, и мужчине было уже трудно удерживать в голове все нюансы своего бизнеса. Цзэдун же, при всей его нелюбви к математике, обладал прекрасной памятью и цепким умом. Он в голове перемножал трехзначные цифры, и помнил объемы торговли за несколько последних лет.
Правда, профессия спекулянта зерном подростка совсем не привлекала. Он мечтал о странствиях, хотел продолжить образование, стать известным ученым или врачом. Частенько ему доставались удары палкой за то, что вместо того, чтобы считать корзины с зерном, он укрывался в дальнем углу сарая и перечитывал потрепанные книжки.
Однажды он поехал с отцом на очередную ярмарку, и пока тот торговался с покупателем, улизнул в книжную лавку. Каждый раз, когда он заходил сюда (а это случалось гораздо реже, чем хотелось бы), ему казалось, что он попадает в чудесную сказку. Все вокруг было не таким, как дома. Всюду — на полках, специальных столиках и даже на полу — громоздились свитки и фолианты. Солнечные лучи пробивались через щели в стене, и в них плавали и танцевали крошечные пылинки, пахло краской и бумагой.
У Цзэдуна разбегались глаза. Он припас несколько монет, чтобы пополнить свою библиотеку, но не мог сделать окончательный выбор. В этот момент подросток почуствовал, как чьи-то жесткие пальцы вцепились в его ухо.