В первом номере была опубликована резкая статья Мао по поводу ареста пекинскими милитаристами его кумира Чэнь Дусю. Последний был взят под стражу в ходе студенческого движения, 11 июня 1919 года, за распространение написанной им листовки «Заявление граждан Пекина», где Чэнь подверг резкой критике внутреннюю и внешнюю политику президента и премьер-министра Китая в связи с «шаньдунским вопросом». Он провел в тюрьме восемьдесят три дня, после чего покинул Пекин и поселился в Шанхае. Потрясенный арестом Чэня, Мао обвинил все общество: «Опасность заключается не в нашей военной слабости или в недостаточности финансов и не в раздробленности страны на мелкие части вследствие внутреннего хаоса. Подлинная опасность состоит в том, что духовный мир китайского народа абсолютно ничтожен. Из четырехсот миллионов населения Китая около 390 миллионов суеверны. Они верят в духов и демонов, в предсказание судьбы, в деспотизм. Индивидуум, личность, истина совершенно не признаются. А происходит это потому, что научная мысль у нас неразвита. Формально Китай — республика, а на деле — автократия, которая становится все хуже и хуже по мере того, как один режим сменяет другой. Ведь массы людей… не имеют ни малейшего представления о демократии. Господин же Чэнь всегда выступал за эти две вещи [за науку и демократию]… Выступлениями в защиту этих двух вещей господин Чэнь обидел общество, и общество отплатило ему арестом и заключением»86. В знак солидарности с учителем Мао воспроизвел в своей статье антиправительственную листовку Чэня!
В этом же номере Мао впервые опубликовал небольшую заметку, посвященную партии большевиков. Никаких оценок он пока не давал; лишь призывал общественность к изучению российского опыта: «Каждый из нас должен очень внимательно проанализировать, что из себя представляет эта экстремистская партия [так он тогда именовал большевиков]… В мгновение ока экстремистская партия ко всеобщему изумлению заполонила всю страну [Россию], и от нее уже никуда не деться»87.
Две тысячи экземпляров первого номера разошлись моментально, и вскоре, в конце июля, был выпущен повторный тираж (еще две тысячи копий). Но и этого оказалось мало: новый тираж расхватали с прилавков в три дня. 21 июля вышли одновременно специальное дополнение к первому номеру и номер второй, тиражом уже в пять тысяч экземпляров, а еще через неделю таким же тиражом — номер третий. Для Хунани эти цифры были огромны. Из девяти выходивших в Чанше ежедневных газет только у «Дагунбао» тираж был от двух тысяч трехсот до двух тысяч четырехсот экземпляров. У других же изданий колебался от ста до пятисот копий88.
Всего Мао удалось подготовить пять номеров, однако свет увидели только четыре (четвертый номер поступил в продажу 4 августа, и его тираж тоже составлял пять тысяч). Последний, пятый номер, находился уже в наборе, когда был конфискован солдатами Чжан Цзинъяо, опечатавшими типографию89.
Журнал был подлинным детищем Мао Цзэдуна. По словам Чжоу Шичжао, жившего по соседству с Мао, тот буквально все свое свободное время отдавал работе над ним. «Просыпаясь глубокой ночью, я видел сквозь щели в стене свет в его комнате, — вспоминал Чжоу. — …Написав статью, он сам занимался редактированием, сам составлял макет, сам осуществлял корректуру, а иногда и сам продавал журнал на улице»90. Помимо передовых статей в журнале печатались краткие информационные сообщения под постоянными рубриками: «Обзор событий на Западе», «Обзор событий на Востоке», «Международные заметки», «Сянцзянские заметки» и «Новая литература и искусство». Именно Мао был автором подавляющего большинства из них. Ему же принадлежала и большая часть статей, в том числе работа «Великий союз народных масс». Эта программная для него в то время статья, объемная по размеру, заняла почти целиком три номера еженедельника — со второго по четвертый. В ней он попытался найти ответы на основные вопросы, мучившие поколения революционеров: что делать, когда «деградация государства, страдания народа и темнота общества достигли крайней точки? Каким образом изменить ситуацию к лучшему, как осуществить реформы?».