Образование единого фронта на основе вступления коммунистов в Гоминьдан стало важнейшим итогом работы I общекитайского съезда Гоминьдана, принявшего по этому поводу манифест. Многие коммунисты, в том числе Мао, были крайне удовлетворены его итогами: ими по-прежнему двигал мощный заряд энергии, получаемой в результате успешного развития единого фронта. Сомнения же, то и дело возникавшие, снимал Бородин, который с не меньшей настойчивостью, чем Маринг, «разъяснял» китайским товарищам, что «создание гоминьдановских организаций, притом массовых и во что бы то ни стало, — есть главная задача коммунистов»144.
Воспринимать его указания помогали советские деньги, которые текли в КПК все более широким потоком. Уступив нажиму Кремля еще во время совещания на озере Сиху, китайские коммунисты быстро освоились. Неравноправные взаимоотношения с Москвой они приняли как реальность и теперь во всем, что касалось финансовой стороны их связи со штаб-квартирой мирового коммунистического движения, проявляли большую активность. Урок цинизма, преподанный им Марингом, не пропал даром. Если в конце июня 1922 года Чэнь Дусю в письме Войтинскому деликатно извинялся за то, что КПК приходилось висеть на шее Коминтерна, выражая надежду, что «в следующем году (1923-м) КПК сможет сама себя обеспечить»145, то после Сиху от китайских коммунистов, требующих все больше денег, советским и коминтерновским работникам отбоя не было. И это немудрено. Ведь, по данным Маринга, членские взносы платила в лучшем случае одна десятая членов партии, в то время как большинство коммунистов нигде, кроме КПК, не работали146.
«Мы уже начали антиимпериалистическую работу в соответствии с вашей инструкцией, — писал в начале ноября 1924 года в Пекин полномочному представителю СССР в Китае Льву Михайловичу Карахану Чэнь Дусю, — но мы не получили необходимые денежные средства, которые вы обещали выплатить. Наш бюджет для Шанхая — 600 долларов. Пожалуйста, дайте нам знать как можно скорее. С коммунистическим приветом, Т. С. Чэнь[18]. Секретарь Исп[олнительного] К[омитета] КПК».
«Дорогой товарищ, — вторил ему Ли Дачжао в своем письме тому же Карахану. — Местный комитет [КПК] Калгана [Чжанцзякоу] просит Северный комитет предоставить месячное содержание товарищам Тянь-Тен-Соу, Ма-Же-Лян и Фу-Ень-Цзы, которые работают в Пато [Баотоу] для газеты „Сы-пе-минь-бао“. Северный комитет принимает во внимание, что денежные средства для этих товарищей, посланных [вести] военную работу, предоставлялись с вашей стороны в течение долгого времени. Исходя из этого, пожалуйста, урегулируйте [это дело] и дайте ответ на их запрос. С товарищеским приветом. Секретарь Северного комитета КПК: Т. С. Ли».
И вновь о том же: «Когда товарищ Радин [коммунист Чжао Шиянь, секретарь Пекинской организации КПК] уезжал в Тяньцзинь, он просил меня [Ли Дачжао] получить у вас ответ на вопрос о финансовой поддержке работы в Тяньцзине. ([Речь идет о] месячной сумме в 1500 долларов.) Позавчера я услышал от товарищей, что вы действительно посылали мне письмо, которое я не получил, потому что меня здесь не было в то время. Может быть, вы уже дали ответ в том письме. Пожалуйста, дорогой товарищ, сообщите мне по телефону или письмом или через товарища Россена [болгарский коммунист Георгий Ламбрев, сотрудничавший в ИККИ]. Потому что Радин надеется получить ваш ответ в самое короткое время. С тов. приветом. Т. С. Ли».
И опять: «Дорогой тов. Карахан. До отъезда господина Малона я договорился с тов. Россеном, что госпожа Пром, заменив его, будет отправлять телеграммы и что ей должны будут платить. Именно она отправляет телеграммы в настоящий момент вместо Малона. И она хочет знать, сколько ей будут платить за отправку телеграмм в качестве заработной платы в месяц. Пожалуйста, сразу же сообщите мне (через тов. Россена) все об этом, так как она хочет получить ответ немедленно. С товарищеским приветом. Ваш Т. С. Ли»147.