Как выглядит «Мать алмазов»? Это просто углубление в земле, из которого вытекает ручей, глубокая пещера или же склон горы, который день за днем подмывает вода? Какое объяснение дал Джимми Эйнджелу старик шотландец, не пожелавший доверить секрет бумаге, предпочитая хранить его в памяти? Был ли это старческий бред, когда он поведал летчику, что тот найдет сокровище на плато южнее Ориноко, или он обманул его сознательно, чтобы никто не смог воспользоваться открытием, стоившим ему самому многолетних усилий?
Столько вопросов витало в воздухе под арагуанеем и натянутым пологом, над потухшим костром и навесом на берегу, что становилось понятно, почему сон нейдет, а глаза устремляются к высоким звездам; и на рассвете, когда Золтан Каррас проснулся, он встретился взглядом с Себастьяном, терпеливо дожидавшимся его пробуждения.
– Возьмите меня с собой! – попросил молодой человек.
– Куда?
– Туда, где я мог бы найти алмазы.
Венгр кивнул в сторону голета, внутри которого спали Айза и Аурелия:
– А как же они?
– Мой брат позаботится о них до моего возвращения. Они могут остановиться в Сьюдад-Боливаре и оснастить судно. Я им для этого не нужен, а тем временем, возможно, мне удастся раздобыть немного денег. – Он сделал короткую паузу, и в его голосе звучала мольба, когда он добавил: – Вы научите меня искать алмазы?
«Мусью» Золтан Каррас сел в гамаке, вынул свою почерневшую и замусоленную трубку и неторопливо ее раскурил.
– Проблема не в том, чтобы научиться искать алмазы, сынок, – отозвался он. – Этим может заниматься даже самый бестолковый, хотя это тяжелая работа, приносящая немало разочарований. Проблема в том, чтобы добраться туда, где они находятся. – Он показал трубкой на противоположный берег. – Сельва – место суровое: влажное, жаркое и нездоровое. Здесь полным-полно змей, пауков, зверей, индейцев, москитов, ядовитых муравьев и даже летучих мышей-вампиров. Это долгое путешествие: сначала вверх по Кауре, а затем пешком – через скалы и ущелья, потому что в это время года все тропинки размыты, а по реке Парагуа никому не подняться: там сам черт ногу сломит – сплошные стремнины и быстрины. – Он уверенно покачал головой. – Я никогда не посоветовал бы этого новичку, для меня это огромная ответственность: не дай бог что-нибудь случится. Твоей матери, судя по всему, пришлось немало пережить, и мне не хотелось бы причинять ей лишние огорчения. – Он покачал головой. – Нет, честно говоря, совершенно не хотелось бы.
– Огорчения доставлю ей я. Не вы.
– Однако она решит, что часть вины лежит на мне. Иногда я слишком много болтаю и забываю, что своими историями могу навредить. – Он протянул руку и дружески похлопал собеседника по колену. – При свете костра все представляется чудесным, и приключения МакКрэкена или Джимми Эйнджела могут показаться замечательными, но уверяю тебя, что действительность совсем другая. Страшно суровая и совсем другая.
– Зарабатывать на жизнь рыбной ловлей – тоже тяжкий труд. Или разнорабочим на стройке. Или пастухом в льянос. – Себастьян окинул собеседника долгим взглядом и убежденно добавил: – Меня пугают не трудности, а безнадега.
– Понимаю, но должен тебе сказать, что большинству старателей Гвианы тоже ничего не светит. На каждого МакКрэкена, которому удается умереть богатым, приходится тысяча, у которых нет даже гроба, чтобы отправиться в мир иной. Человека хоронят голым в той самой яме, которую он месяц копал, надеясь найти «камень», который так и не появился.
– Вам же удалось выжить.
– Я всякого хлебнул, парень, – со смехом ответил венгр. – Иногда я думаю, что меня закинули в этот мир с одной лишь целью – расстроить планы смерти. Перед тобой единственный знакомый мне человек, которого расстреляли турки, а он еще может об этом рассказать. – Он распахнул рубашку и продемонстрировал живот, испещренный шрамами: – Вот, погляди! Турецкие пули.
Себастьян посмотрел на его плоский и загорелый на гвианском солнце живот, а затем поднял глаза и взглянул на венгра в упор.
– Пообещайте, что во время путешествия расскажете мне о своей жизни, – попросил он.
– Вот настырный! – воскликнул венгр. – Да перед тобой ни одна девчонка не устоит. – Он махнул рукой в сторону Аурелии, которая появилась на палубе «Марадентро»: – А вот и твоя мать! Если ты ее убедишь и она не набросится на меня с кулаками, я возьму тебя с собой на прииск.