- Но ведь все было не так!
- Кого это интересует… В общем, ты знаешь, что делать.
Экран гаснет.
7. Квартира Калугиных в Питере. Наташа поджимает губы, и Алиса с экрана торопится ее успокоить - вовсе не воспоминания о прошлой связи вызвали его реакцию на Машу.
- Мне кажется, что причина вовсе не в этом и папа давно остыл к Марго… Наташ, он любит тебя, иначе вы не прожили бы вместе столько лет!
- Но, что же, тогда? Может…
- Что?
Наташа ревнует и вспоминает историю двадцатилетней давности, когда ходили слухи, что беременность Ребровой была от Андрея.
- Может, он скрывает и Маша его дочь? Я помню, когда мы еще не поженились с твоим папой, и вы приезжали в Москву, Марго кругами вокруг него ходила… Не просто же так это было!
- Да нет, что ты. Во-первых, я помню - Марго тогда была уже беременной, во-вторых, они с братом близнецы, а он внешне – вылитый Игорь Ребров. Мне Маша об этом рассказывала.
- Ладно, значит, будем пытать, что за муха его укусила.
Серия 25 (381).
1. Редакция «Молодежного журнала». Борис заходит в кабинет к Маше. Смотреть ей в глаза мужества у него не хватает:
- Ну, как ты тут? Успокоилась? Я не хочу лезть в ваши с Андреем отношения, но может ты зря вот так…, при всех? Он хороший парень и искренне неравнодушен к тебе. Ну, что ты молчишь?
- А что я должна говорить?
Борис ее укоряет за то, что без разрешения приехала на работу:
- Вот зачем ты сегодня пришла? Я же просил! Теперь на меня давят, пугают желтой прессой, требуют твоего увольнения!
Маша хватает лист бумаги и начинает быстро что-то писать. Поставив подпись и число, она отдает листок Борису:
- Что это?
- Заявление, по собственному желанию.
Борис прячет его в своей папке.
- Ты не думай, мне нравится, как ты работаешь… Просто, так сложились обстоятельства… Пусть Егор быстрее возвращается и выходит на работу. А с тобой мы просто будем дружить.
- Не уверена… Ладно, я понятливая. Я тоже надеюсь, что Егор скоро вернется. По крайней мере, его никто не будет называть калугинской подстилкой!
2. Андрей в своем кабинете сидит за компьютером и тупо смотрит на пустой экран. Его мучают мысли о Маше, их поцелуе и о пощечине. «Ну что я сделал не так? Чем я ее обидел? Я же чувствовал ее порыв!»
- Андрей, хочешь кофе? Специальный бразильский рецепт.
Зимовская ставит чашки на стол и садится рядом. Попытавшись изобразить на лице сочувствие, она продолжает разговор:
- Это бывает всегда так обидно…
- Что именно?
- Когда к человеку с открытым сердцем и душой… А в ответ – полное безразличие.
Андрей опускает голову:
- Мне казалось, я ей нравлюсь.
Саша продолжает увещевать заботливым голосом:
- Если бы у нее была бы хоть капелька тепла к тебе, разве бы она ударила?
- Но что мне делать? Вот ты как женщина, девушка, что бы ты посоветовала?
- Сделай вид, что она тебя не интересует, что у тебя есть другая!
- И что?
- Она начнет ревновать и выдаст свои настоящие чувства.
- Думаешь?
И такой мишенью для ревности Саша готова стать. Она уверенно кивает:
- Сто процентов… Могу даже тебе подыграть!
Затея Андрею не нравится, и он уходит от ответа:
- Я подумаю.
3. Звонок отрывает Бориса от работы. Судя по номеру, с ним хочет переговорить кто-то из редакции «Мужчина и Женщина». Он нажимает кнопку приема, и на мониторе на стене проявляется неуловимо знакомое лицо мужчины:
- Здравствуйте. Вы, Борис?
- Да
- А я Павел Аркадьевич, отец Светы, вашего секретаря.
Калугин внутренне напрягается: «Уже прознали про нас со Светкой?»
- Э-э-э… Очень приятно.
- Понимаете, Борис, Светочка неглупая талантливая девочка и то, что она не прошла по конкурсу в институт это стечение обстоятельств!
- Очень даже верю.
- Сейчас появился грант из Италии и можно отправить ее учиться на фотохудожника. Пойдет, так сказать, по моим стопам!
От известия у Бориса сердце ухает куда-то вниз – он не хочет расставаться со Светой. Боится потерять ее.
- Как это? А как же я? То есть, как же журнал?
- Нужна рекомендация и если она будет от «Молодежного журнала», то думаю, никаких проблем не возникнет. Света говорила, что вы к ней хорошо относитесь, и я подумал…
- Я - против! Ей нечего делать в Италии! Пусть учится здесь, в Москве! И вообще, я не могу без секретаря! И протекцию ей делать из-за того, что…
- Из-за чего?
- Неважно, извините.
Павел Аркадьевич сконфужен резкой отповедью: