- Этого не может быть!
6. Квартира Ребровых. Вечером, когда Марго с Игорем возвращаются домой, они застают дочь собирающей вещи. Неподалеку сидит хмурый Егор, его спортивная сумка уже стоит собранной.
- Не поняла. Это что за сборы?
Маша молчит, а Егор бурчит под нос:
- Вообще-то мы послезавтра хотели, но Машка поменяла билеты на завтрашнее утро.
Марго подходит к дочери:
- Это из-за фотографий?
Та недоуменно смотрит на мать:
- Просто меня послали к черту, и я решила ускорить свое отбытие.
7. Квартира Калугиных в Москве. Придя домой, Борис тут же сует нос в комнату Андрея, но того там не оказывается. Алиса встревожено смотрит за действиями брата:
- Что-то случилось?
- Андрей не приходил? Я ему звоню пол дня, но он не отвечает на звонки.
- Не приходил. Может он с Машей?
- Сомневаюсь. Слушай, позвони ты, может на твой звонок откликнется?
Несколько попыток Алисы связаться с братом заканчиваются безрезультатно.
- А Светка где?
Алиса смотрит на часы.
- Уже в Италии. Забыл?
- Черт! А кто же тогда послал эти фото?
- Какие фото?
- Неважно какие, важно, что они все разрушили. И наш журнал тоже!
8. Квартира Ребровых. Марго и Игорь переглядываются:
- Так ты ничего не знаешь?
- Да что я должна знать? Вы можете толком говорить?
- Андрей получил по почте вот эти фотографии, - Марго бросает на стол пачку. Маша берет их в руки и тут же отбрасывает:
- Какая гадость!
- Наверно Андрей также прореагировал, когда увидел.
Маша продолжает укладывать вещи:
- Вот и прекрасно. Значит мое решение правильное.
- А если не получится? - с надеждой в голосе спрашивает Егор.
- В любом случае, ноги моей больше не будет в этом издательстве!
- Но это, же не ты! И Андрей это должен понять!
Девушка делает удивленное лицо:
- Ну, а кто же? Конечно, я! Отвратительный развратный мутант!
Марго осторожно кашляет:
- Вообще-то это я. Двадцать лет назад. Спроси отца, он подтвердит, что это мое тело, мои родинки. Я даже узнаю гарнитурчик нижнего белья - мы его купили с Сомовой в первый же совместный поход по магазинам, потому и запомнился. А главное - эти часы на моей руке!
Серия 51 (407).
1. Квартира Калугиных в Москве. Алиса трогает брата за плечо:
- Борь, позвони папе. Лучше разбираться вместе.
- Да я и так знаю, что он скажет... «Я предупреждал!», «Надо было держаться подальше, от этой семейки!»
Раздается зуммер входного сигнала. Алиса бросает взгляд на номер и обреченно тянет:
- Папа...
- Ну, сейчас начнется.
Когда на мониторе появляется лицо Андрея Николаевича, Борис опускает глаза, ожидая потока обвинений.
- Привет, ребята. А Андрей дома? Мне нужно с вами поговорить.
- Пап, это все неправда. У меня с Машей только дружба!
- Я знаю, это фотомонтаж.
У Бориса отвисает челюсть:
- Как знаешь? Откуда?
- Я же профессионал. И еще я видел исходники... Им больше 20 лет. Маши тогда и в проекте не было. Борис вдруг меняется в лице и отец тут же торопится добавить:
- Нет, нет. Я не снимал и не рассылал. Оригиналы видимо сохранил Антон Зимовский, у вас его дочь работает.
- Так это она? Вот дрянь!
2. Гостиница «Восход». Калугину - младшему не спится. Он снял номер в гостинице, отключил свой видеофон и теперь мучается в сомнениях, мечась по постели. «Ну не могла она этого сделать, не могла! Я же чувствую ее... Чувствую, как себя!»
- Если бы не эти фотки!
Андрей не может лежать, включает свет, в который раз пытаясь в чертах Маши углядеть чужое лицо.
- Нет, это все же она...
Что-то ему не нравится на этих фотографиях. Но что? Незнакомый домашний интерьер, в углу большое зеркало, в котором отражаются мужчина и та, от которой ноет сердце... Окно на улицу, дом с электронным табло по которому бегут зеленые цифры времени и даты..., шестерка значит июнь.... "Как раз мы готовили первый номер.... Стоп!", - Калугин даже подпрыгивает на кровати.
- Идиот! Это же девятка торчит из-за рамы! Две тысячи двадцать девятый? Две тысячи девятнадцатый? Или вообще две тысячи девятый год? Туфта! Как тут могут быть Борис с Сергеем? Какой же я кретин! Надо ехать к Маше!
Андрей начинает судорожно одеваться, но, взглянув на часы, останавливается: