Глава 7. Маскарад
Поклонившись, регент протянул Анне руку. Та вложила свои тонкие прохладные пальчики в его ладонь и покорно проследовала в самый центр зала. Любимый танец Оливера они всегда танцевали вместе. Он сам учил Анну, когда она только попала в тело Мари. Тогда, привыкая к новым ощущениям, она была еще немного неловкой, не слишком уверенно двигалась и все время боялась отдавить ему ногу.
― А помнишь, как ты учил меня танцевать? ― протянула Анна, будто прочитав его мысли. ― Это было как будто вчера.
Мягкая мелодия заиграла, как только музыканты убедились, что принцесса с кавалером приготовились. Маска на лице напротив будто давала больше свободы. Хотя Оливер совершенно точно знал, кто перед ним, он стоял с незнакомкой. Она была ростом с Анну, двигалась, как Анна, говорила ее голосом, но скрытое изящной полумаской лицо так лукаво улыбалось, глаза так сияли, что он готов был забыть об этом.
― Да, ты была такая неуклюжая. Удивительно, что мои ноги еще при мне. В принципе, я не уверен, что что-то изменилось с тех пор.
― Ах ты, старый ворчливый дед! ― Анна скривилась и нарочно придавила его ногу носком своей туфли к полу, не давая двигаться. Оливер сбился с шага, и они замерли посреди зала. Пары кружились, а они стояли. Анна мстительно ухмылялась. ― Ну, как? Теперь твоя репутация лучшего кавалера испорчена? Или мне следует сделать это еще раз?
― Вы ведете себя неподобающе, юная леди, ― вдруг в полный голос воскликнул Оливер. Уже тише добавил: ― А твоя репутация идеальной принцессы?
Анна прыснула и снова протянула ему руки, подстраиваясь под мотив. Оливер не вел уверенно, как Георг. Он давал столько свободы, что у его партнерш порой бывало ощущение, что они танцуют без кавалера. Анне нравилось это чувство. Полная независимость, но стоит сделать лишь один неверный шаг, и регент твердой рукой вернет тебя на место, заставит, принудит, навяжет фигуру танца с самым невозмутимым выражением лица.
― Ты пригласил свою Фелицию?
― Фелисити, ― в очередной раз исправил регент. ― Нет, не пригласил.
― Почему?
― Почему ты сегодня о ней так много говоришь? Почему она вообще тебя волнует?
― Сама не знаю, ― Анна улыбнулась и подалась ближе, пряча улыбающееся лицо у регента на груди.
― Дистанция, ваше высочество, ― напомнил тот, отодвигая ее. ― Иначе ваша репутация будет испорчена, и выбирать жениха придется из того, что осталось. Разве нам нужны сплетни?
― Разве ты всегда был таким занудным? ― Анна поймала удивленный взгляд регента.
― Разве ты всегда была такой невыносимой?
«Что это? ― думал Оливер, чувствуя, как тонкие пальцы в его ладони теплеют. ― Ей двадцать лет. Почти двадцать, хорошо. Идеальный возраст, чтобы стать королевой. Мне двадцать пять. Невероятно мало для регентства. Нам нельзя так много времени проводить вместе, это не нормально».
Поддавшись соблазну, он скользнул ладонью по спине Анны, спускаясь от лопаток ниже, к талии. Прямо по обнаженной коже, едва касаясь, самыми кончиками отдающихся зудом от этого прикосновения пальцев. Недопустимо. Анна вскинула на него огромные глаза, не говоря ни слова, не противясь, не поощряя, в покорном бездействии. Под копной ее золотых волос разве видел кто-то, как регент, безупречный регент, демонстрировавший столько уважения и братской любви, нагло пользуется отсутствием у подопечной корсета?
«Хотя, ― тем временем думал он, ― раньше же было нормально. Вдруг я болен? Мне что, кажется привлекательной моя маленькая принцесса? Какая же она маленькая – ей двадцать лет, а мы даже не родственники».
― Бездна, Анна, ― выругался он сквозь зубы, ― скорее бы найти тебе мужа.
Одна мелодия сменилась другой, и регент, едва сдерживаясь, чтобы позорно не сбежать, сквозь набат сердцебиения церемонно поблагодарил принцессу за танец. Развернувшись, пошел прочь, не проводив ее до трона, чувствуя, как к лицу приливает кровь.
Оливер распахнул двери, выходя на балкон. Все небо было усеяно звездами, но у него было чувство, что звезды эти выдыхает он сам. Втягивая носом прохладный воздух, Оливер проклял этот вечер, этот танец, глупые маски. Весь этот день. Упираясь руками в мраморные перильца, он невидящим взором смотрел вперед себя, когда вдруг по его поясу скользнули тонкие руки, обвились, обнимая. К спине прижалось стройное женское тело. Оливер замер, не в силах поверить в происходящее, не понимая, как реагировать. Он крепче сжал пальцы на перилах, чувствуя, как сначала пропустило удар, а потом гулко, быстро, сильно забилось сердце. У него было такое полное ощущение нереальности происходящего, что когда девушка за спиной чуть шевельнулась, он пошатнулся.